Потому что маме было не сказать
чтоб интересно дважды в месяц мотаться в детскую библиотеку и там
подолгу ждать, пока я выберу новые книги. А отказываться от этого я
уже не собирался, я уже вкусил этих богатств. И я, повторюсь, с
младенчества был упертым, как ишак, так что если что вдолбил в
голову – все армии мира не заставят отступить.
Так что где-то с весны 1987
года я раз в две недели стал самостоятельно садиться в трамвай,
проезжать шесть остановок и выбирать новые книги на следующие две
недели. Да, вот такие были времена. Шестилетнего ребенка спокойно
отпускали одного в пусть и недалекое, но путешествие. На
общественном транспорте. Благо дорожное движение тогда было не в
пример беднее нынешнего, так что я преспокойно перебегал дорогу
безо всяких светофоров.
Книг я набирал много, так что
первое время библиотекарши посматривали на меня косо, намекая, что
книги, вообще-то, надо читать. Потом, когда они убедились, что я
действительно успеваю все это прочитывать, ко мне прониклись
симпатией. Библиотекарши быстро меня запомнили и каждый раз
выдавали еще и что-нибудь из-под прилавка, особо дефицитные книги,
которые не лежали в открытом доступе.
«Изумрудный город» Волкова,
«Алису» Булычева, «Муми-троллей» Янссон, повести Носова, Остера,
Успенского и Линдгрен, богато иллюстрированные «Приключения
Мюнхаузена»… все самые лучшие книжки, предмет вожделения советского
ребенка.
То, что сейчас лежит в любом
книжном магазине во множестве изданий.
Популярность книг
просматривалась очень наглядно. Самое ценное и редкое выдавалось
лично библиотекарем, по конкретной просьбе или рекомендации. Я
всегда в конце визита просил «что-нибудь особенное». Менее редкое,
но тоже популярное можно было просто взять с полок, но оно не
всегда там лежало, такие книги часто были на руках и их еще
предстояло выловить. Ну а никому не нужное было в наличии всегда,
часто в нескольких экземплярах, с сиротливо пустыми
карточками.
Моя фамилия в карточках
появлялась часто. Обычно я брал от семи до десяти книг – больше
мелкому ребенку было тяжело утащить. На две недели этого, конечно,
хватить не могло, но у меня ведь оставалась и домашняя библиотека,
которая тоже постепенно разрасталась.
А еще я быстро понял, что
хорошие книги вполне можно и перечитывать.
Те же злополучные «Три повести
о Малыше и Карлсоне» со временем истрепались настолько, что им
пришлось приклеивать новую обложку, из простого картона. Я,
признаться, даже не помню, что там было нарисовано изначально, в
моей памяти эта книга всегда выглядела обломком кораблекрушения… но
менее любимой от этого не становилась.