— Легче. Более того, именно так они и попытаются поступить.
Йогар всегда старается как-нибудь вывернуться, ему крайне лень
отвечать за каждого своего подданного. Вот вы его и убедите нам
помочь, в конце концов, вы в этом прямо заинтересованы.
Невмешательство оборотней в наши дела, а нас в дела оборотней —
главное условие того, что они не трогают нас, а мы не трогаем их.
Вот на это и будете давить. Но это будет потом, а пока вернёмся к
прерванному вчера разговору.
— Потом?
— Вы выезжаете через четыре дня, — уточнил Император. — А пока
продолжите знакомить меня с технологиями вашего мира.
— Четыре дня? Но я могу в любой момент умереть от проклятия!
— Вот именно! Не могу же я позволить вам это сделать, пока не
использую весь ваш потенциал.
— Добрый вы, — буркнул я.
— Секрет успешного управления государством — в правильном
использовании человеческих ресурсов, — поделился со мной мудростью
Романов.
— Может, все же в искренней любви к подданным?
— Да, я так и сказал. Хотя вы мне нравитесь, граф Лазарев, так
что я не хотел бы вашей смерти. В отличие от многих, вы не
бухаетесь на колени при моем появлении и не ноете: «Да, Ваше
Величество» и «Будет сделано, Ваше Величество» по двадцать раз на
дню. И не называете меня господином. Вы бы знали, как это
раздражает.
— Лично вам больше подошло бы обращение «государь», — буркнул
я.
Император удивленно посмотрел на меня. Намек он явно не понял.
Очевидно, история этого мира как-то обошлась без старины
Макиавелли. Впрочем, похоже, Романов с успехом его замещает.
— Ладно, не беспокойтесь, время у вас еще есть. Проклятье так
быстро не действует, как минимум две недели вы будете пребывать в
относительно добром здравии. Хотя возможны побочные эффекты.
— Какие? — тут же насторожился я.
Император пожал плечами.
— Откуда я знаю? Магия оборотней малоизучена, а вы к тому же еще
и попаданец. Так что в вашем случае — какие угодно.
Ну прекрасно. Если уж даже Романов не знает, что со мной будет,
так не знает вообще никто. Буду я, значит, где-нибудь в дороге, а
тут сюрприз, граф Лазарев. Перед глазами вдруг запляшут цветные
глюки, пальцы отсохнут, уши отвалятся или произойдет еще что-нибудь
похожее. Мозг вдруг пронизала неприятная мысль. Надеюсь, это все же
не мужское бессилие?!
— Мне надо позвонить домой, — заявил я, видя, что Романов
настроен не выпустить меня из кабинета, пока не выжмет из меня все,
что можно. — Сказать, что у меня все в порядке.