– Не иметь права никогда принадлежать себе! – воскликнула она. – О, этот горностай…
Бирон вернулся с вином.
– Налей! – приказала Анна Иоанновна.
Он налил кубок.
Герцогиня с жадностью выпила мелкими глотками и воскликнула:
– Хорошо!.. Теперь я понимаю, почему у нас на Руси так любят прибегать к сей отраве. Мутится ум, а на душе светло так становится… Да ты, Эрнст Иванович, не волнуйся: сегодняшнее свидание будет последним с ним… с Морицем. Понял?
– Ваша светлость!.. Вы не шутите? – бросился к ногам герцогини Бирон. – Правда это?
– Правда.
Бирон стал осыпать поцелуями руки Анны Иоанновны, а она, задумчиво склонив голову, тихо промолвила:
– Да, да, все кончено, мой верный вассал. Ступай, скажи Эльзе Клюгенау, чтобы она пришла помочь мне одеться, а сам ожидай Морица.
* * *
Сильно дрожали руки красавицы Эльзы Клюгенау, когда она помогала герцогине облачаться в ее парадный туалет.
– Ваша светлость, разве вы наденете корону? – удивленно спросила она.
– Да, надену. Сегодня я должна быть в парадной форме, моя милая баронесса.
– По какому случаю? – не удержалась Эльза.
– По случаю приема графа Морица Саксонского, – возбужденно ответила Анна Иоанновна.
Большой приемный зал замка был ярко освещен. Засветились свечи в причудливых, огромных люстрах, отражаясь сотнями огней в высоких стенных зеркалах. В глубине зала возвышался герцогский трон.
Анна Иоанновна в сопровождении обер-гофмейстерины вышла, сверкая бриллиантами, в зал и поднялась по ступеням трона.
– Давно я не сидела здесь. Не правда ли, баронесса, не правда ли, Эрнст Иванович? – обратилась она к своим приближенным.
– Да, ваша светлость, – пробормотали оба.
Искреннее, глубокое изумление было на их лицах.
– Ты распорядился, чтобы его привели сюда? – спросила Бирона Анна Иоанновна.
– Да, ваша светлость…
– В таком случае встань здесь, около меня, около трона!.. А вы, баронесса, займите место с другой стороны.
Прошло несколько минут. Откуда-то издалека, из-за анфилады комнат, послышались приближающиеся шаги, бодрые, резкие, уверенные. Дверь в тронный зал распахнулась – и на пороге в сопровождении камер-фурьера выросла фигура блестящего авантюриста, полупринца, полуграфа Морица Саксонского.
Камер-фурьер, низко поклонившись сидевшей на троне герцогине, удалился.
Мориц сделал несколько шагов вперед.