— Не все, — Уар высокомерно смеряет взглядом Ирину, — ищут битвы
за деньги. Младшим Уарам нужно постоянно доказывать свою доблесть.
Разве опасная секта с одержимым колдуном не станет достойным
поводом для битвы и достойным подвигом?
— И всё равно, — девушка обхватывает руку и прижимается, пока мы
уклоняемся от женщины, несущую гигантскую корзину с фруктами и
какой-то требухой. А затем — не отпускает. — Тебе нужно их убедить.
Доказать, что стоит перелетать через реку и ввязываться в
авантюру.
Я решаю ввязаться в пикировку. Исходя из опыта Адриана и доводов
Уара — этот вариант выглядит адекватнее других.
— Скажи, Филлион, насколько это вообще реально?
— Не могу сказать, — качает могучей бородой воин. — Я уже
вбросил пару предложений в сеть, пока мы шли, но сеть... не то.
Нужно говорить лично. В шпиле Ключей, благо он тут недалеко,
наверняка есть изнывающие от безделья родственнички. Немного
раззадорю их рассказами о колдуне — такой приз упускать не
захотят.
— Сколько тебе потребуется? День, два? — предполагаю я, помня о
традиционно долгих переговорах раннесредневековой Руси. С пирами.
Уар пару раз хлопает глазами и разражается хохотом. На нас (и
особенно — на секиру Фила) начинают оглядываться.
— Да ну чего ты. Возьму таксо и смотаюсь к родственникам. Уже к
вечеру тебя будет десяток бойцов. Но сначала нам нужно поговорить
хотя бы с одним из бояр. Великий дом нужно поставить в известность,
что мы собираемся немного пошуметь.
— Без меня, — безаппеляционно заявляет Ирина. — У меня голова
ломит от зелий Армода.
И я, и Уар оказываемся достаточно тактичными, чтобы не сообщать
— девушку тащить на встречу с боярином никто и не собирался.
***
Стопы улья Балагурово. Палаты мирского ордена
Балагуровых.
Чтобы добраться до экзарха мирского ордена Балагуровых, нам с
Филлионом пришлось изрядно постараться и кое-где раскошелиться.
Знакомый Уара из патруля подсказал, в какой неприметной избе сидит
дьячок, некогда обучавший молодого «скомороха» грамоте. Тот
намекнул, что шутовская ватага со стереотипной биомеханической
марионеткой в весёлой части подулья — уши молодого Балагурова. Мы
обошли с пяток кабаков и увеселительных домов, потратили с пару
сотен медных фоллисов и десяток кератиев ради точной наводки и
слабенького пива, скорее напоминающего квас.