— Спасибо на добром слове, — стараюсь не переусердствовать с
иронией, но слова про верность меня задели. Вот так вот, несколько
лет не видел — и уже выписан из верноподданных. Хорошо хоть — не из
Комниных.
— Я тут не причём, — поднимает руки куропалат. — Дядьки начали
собирать на тебя досье сразу после рождения, и твой побег только
добавил лишних листков. Особенно пара инцидентов с ловчими
командами, после которых охоту на тебя свернули, — брат
прищуривается, но память Адриана остаётся глуха. Я что, перебил
шпилевиков, пришедших по мою душу? — Не, ты был бы доволен
характеристикой. «Истинный Комнин. Характер — степной, выдержанный.
Поддерживает ровные, хорошие отношения с работодателями и коллегами
по теневому бизнесу. Безукоризненно выполняет свой служебный долг,
не берётся за сомнительную работу. Беспощаден к врагам Нижнедонска.
Холост. В связях, порочащих его, замечен не был. Книга отзывов
содержит ряд благодарностей, имеются сведения о подарках от теневых
деятелей плёсн различных шпилей. В данный момент проживает
преимущественно в шпиле Балагурово.»
— Обстоятельно.
— Это краткая выдержка последних десяти страниц, — отмахивается
Фёдор. Куропалат.
Кто же ты во «дворце»? Cordis — сердце.
Нет, не то. Cura — есть такое слово вообще? Curatia, точнее
Curatio — лечение,то есть curo — лечить? Как-то на лекаря не похож.
Но преподша по латыни, заодно преподававшая польский (и оттого
каждое изречение Сенеки приобретало тон Гжегожа Бженчишчикевича),
вбивая в нас латынь двутавром, некогда объясняла библейскую фразу
Cura te ipsum неточным переводом. Дескать, изначально посыл «лечи
себя сам» читался ещё более грубо, поскольку «Cura» значило ещё и
«забота». Итак, заботящийся по дворцу. Командир дворцовой стражи?
Внутренняя безопасность семьи? Что ж, Фёдор. Пощупаем твой контроль
эмоций.
— А почему не кто-то из других младших?
— Неее, боковые ветви нашего Дома не умеют держать язык за
зубами.
— Да я и не про них, — мотаю головой, словно продолжаю
сомневаться.
— А про кого же?
— Про других моих младших братьев. Мне казалось, что они...
Фёдор прерывает меня жестом. Тень какого-то тёмного чувства
пробегает по лицу брата, но быстро исчезает, уступая место
сосредоточенности и знакомой осторожности охотника
— Не тут. Лучше перестраховаться и покинуть сие гостеприимное
местечко.