— Ты серьёзно рискуешь, озвучивая такие мысли.
— Именно поэтому я просил вас снять «ракушки». Более того,
именно поэтому предложение, которое я озвучу, должно остаться
только в вашей голове.
— Если это не навредит дому Комнинов.
— Естественно. Можете рассказать Константину. Но только ему.
— А...
— Не стоит.
— Могу я узнать, о чём речь?
Брат и Балагуров переглядываются.
— Я хочу предложить, чтобы ты создал в улье шпилевиков из
молодых Балагуровых. Настоящих головорезов, которые смогут
остановить экспансию Каллиников и позволят нам стать реальной
силой.
— Старые рода будут не в восторге.
— Они не успеют понять. Или не захотят разбираться. А потом на
сцену выйдете вы.
— Что будет нам с этого?
— В смысле Комнинам, — спешно вставляет Фёдор.
— Вы получаете полигон для обкатки технологии. Сколько боярских
детей в Золотом шпиле в возрасте от десяти до двадцати? Двести?
Триста?
— Двести девяносто пять или восемдесят два. Зависит от того,
брать ли захудалые и бастардские дома в список.
— Значит, вы тоже задумывались о том, чтобы расширить
гвардию.
Фёдор неопределённо жмёт плечом.
— Если же говорить о зримом... то я предлагаю на дело потратить
для начала четыре тысячи солидов за пятьдесят шпилевиков. А главное
— верность дому Комнинов вне зависимости от обстоятельств. С учётом
того, что ваша покойная матушка была из Уаров — вы сможете
положиться на всё левобережье.
— В случае чего?
— В случае внутренних проблем, разумеется, — как само собой
разумеющееся отвечает Степан. — Или ты думаешь, Адриан, что копают
только под меня?
в которой к узлу добавляются
новые верёвки.
Стопы улья Каллиник. Доходный дом
Викторинов.
Жители Плёсн, подножий монументальных шпилей, не очень любили
внимание орденов. Вне зависимости от Великого дома — просто не
любили. Правда, неприязнь могла выражаться по-разному. «Мирские»
ордена следили за порядком и давали по сусалам излишне обнаглевшим
бандитам. Их костерили, но уважали — особенно когда нужно было
призвать обидчика к ответу. Научные ордена могли выдернуть какой-то
хлам или призвать к себе одарённого ребёнка. Правда, миряне потом
видели резкое качество жизни, а мальца, раньше разносящего горшки с
едой — уважаемым мнемотехником. А вот духовные и мнемонические
ордена, отвечавшие за духовную и кибернетическую чистоту паствы,
вызывали страх. Благовейный, страх перед карой Первосоздателя, или
же вовсе иррациональный.