И Амбаст вернулся. Он увидел в этом новую дорогу. Новый путь
подняться выше. В неполные тридцать циклов он уже имел пост
машинного дознателя, и власть больше, чем было в его семье за
последние поколения. Нужно было лишь идти дальше. И Сумкаллинник
шёл, выискивая кибергрешников и отступников. Начальство только
удивлялась тому, как легко херувимы-охотники слушали молодого
человека.
— Территория под оком Божьим, — массивные цифровые очки в медной
оправе. Шесть отдельных, «паучьих» линз, каждая — на своего
херувима. Корпус защищён невидимыми обычному оку невмами,
филигранной вязью технославословий и сургучовыми защитными
печатями. Кто бы не уходил от людей Ордена — им не скрыться от
херувимов. — Можете замыкать ловушку, сыны мои. Херувимы
патрулируют периметр, уходя от краёв вглубь. — Амбаст прочёл
сигнатуры «подопечных» и решил передать кое-что ещё. — Коллега,
перейдёте на закрытый канал?
— Не вопрос, Ам. Чего случилось?
— Ангелки обеспокоены.
— Господи, ты серьёзно это хотел сказать?
— Нет, Экфред, ты не понял. Они действительно серьёзно
обеспокоены. Что-то вызывает возмущение в Порайской сети, словно
инфодемон прошёл через наши криптографические барьеры.
— Давай будем разбираться с проблемами по мере их поступления, -
негромко ответил старший штурмовой дружины.
Амбаст улыбнулся. Шлем успокаивал и вселял уверенность. Корпус
защищён невидимыми обычному оку невмами, филигранной вязью
технославословий и сургучовыми защитными печатями. Кто бы не уходил
от людей Ордена — им не скрыться от херувимов.
в которой курьер узнаёт немного о
высокой кухне улья, храмовники просвещают население, а скоморохи
дают неожиданное выступление.
Стопы улья Каллиник. Окрестности Птичьего
рынка
Рыночек навевает ностальгию. В нём кое-что от провинциальных
торговых рядов начала нулевых — и многое от восточных базаров.
Крикливые продавцы, явно склонные поторговаться. Пряности в
коробках россыпью, щекочущие нос. И, потенциально — глушащие
обоняние ищеек, если таковые тут в наличии. Я скольжу меж людьми.
Иногда останавливаюсь прицениться, только чтоб узнать, что пакет
свежих трав стоит четыре фоллиса, а свежая тушка какой-то птицы
(«Только сегодня с ферм Подёнщины!») — четыре кератия или
восемнадцать фоллисов.
Временами предлагают что-то за солиды. Вроде лаунданума, или
«левого» продукта мануфакторий. Но тут я даже осведомляться не
стал. Любой добропорядочный гражданин бы шарахался от дилеров. Вот
и я вежливо отстраняюсь и стараюсь уйти подальше. Как чёрт от
ладана — или как дикий даймон от невидимых стен Пургатории.
Внутренний карман отягощал кошель, позвякивающий металлом. Правда,
сейчас весьма неудачное время для осваивания рынка.