— Хватит! — рявкаю, выйдя из себя. — Ты только и делаешь, что критикуешь всё, что я делала. Тебе не нравится то, что стало с твоим мотелем? Так поздравляю! Это больше не твой мотель. Уясни себе это. Это совершенно другое место. Здесь я Хозяйка! Ты здесь никто! Тебя никто сюда не звал! Мне теперь глубоко плевать на всё, что ты думаешь! — перевожу дыхание и тыкаю оттопыренным указательным пальцем в грудь стоящего передо мной мужчины. — Там пусто! Пусто! Потому что ты бессердечная скотина! В тебе нет ничего человеческого! Ты никогда не поймёшь, сколько трудов и сил я вложила в это место! Из-за тебя! Да я без дома осталась, лишь бы это здание осталось стоять и стало моим официально! Кто ты такой, чтобы читать мне морали? Кто?
— Ты… — шумно выдыхает он. На миг мне кажется, что в его голубых глазах расплескалась грусть, но они уже в следующее мгновение сужаются и, казалось бы, леденеют. — Ты меня утомляешь.
Его ручища перехватывает мою кисть. Отводит от своей груди в сторону, крепко сжав запястье и пальцы.
— Отпусти! — рычу, накрыв его лапу второй рукой и попытавшись вырваться из захвата. — Не смей ко мне прикасаться!
Пальцы скользят по манжете. Наверное, я не рассчитываю сил. Пуговка отлетает, а я безрезультатно дёргаю край плотной ткани, вместо его ручищи.
Взгляд выхватывает широкий золотой обод, что скрывался под манжетой, и прилипает к странному браслету.
— Что? Подарок Музы. Она не говорила, что мы виделись у Харона?
Э-э-э-э… Это он мне?
— Ч-что? Какой Музы? Кто говорил? Какого Харона?