Знакомясь с работой И.Я. Фроянова, читатель увидит яркие и убедительные примеры живучести язычества в Древней Руси. Однако по-прежнему актуальным остается вопрос о том, кем ощущали себя сами древнерусские люди – язычниками или христианами? Вопрос весьма сложный и к нему следует подходить дифференцирование. С сохраняющейся массой язычников, видимо, понятно. Они себя таковыми и воспринимали. С двоеверием уже гораздо сложнее. В Древней Руси под двоеверием понималось участие в отправлении и христианского, и языческого культов. С точки зрения формальной, приверженцы такового – язычники, а Иисус Христос для них – один из богов. Вместе с тем, степень религиозной самоидентификации у двоеверцев могла быть различной. Наконец, были и собственно христиане, отдававшие, в той или иной степени, дань традиции, не воспринимая ее как языческую. Несомненно, например, что князья, по крайней мере, подавляющее большинство, считали себя христианами. Вместе с тем, в их захоронениях находим следы языческого ритуала (оружие, остатки пищи...). Однако наличие последнего не позволяет нам считать погребенных язычниками. Сложнее обстоят дела с аналогичными погребениями простых людей. Кем считали себя при жизни те, кто похоронен по такому обряду? Ответить на данный вопрос пока, по-видимому, не представляется возможным.
Другой, не менее важный вопрос. Все ли так называемые проявления языческого мировоззрения уходят корнями в собственно славянское язычество либо присущи реальному христианству и связаны с заимствованиями, в том числе византийскими? И.Я. Фроянов верно отмечает, что в летописных повествованиях о внешних войнах отразился «языческий по сути взгляд на богов». Но если мы обратимся к христианской традиции, то легко обнаружим там сходные явления, увидев активное участие в земных делах небесных сил>15. И древнерусские произведения не выбиваются из этого типологического ряда.
Учитывая роль византийской традиции на Руси, можно предполагать, что тот же обычай хранения в церквях «портов» князей, на который обращает внимание И.Я. Фроянов, мог быть связан с византийским обычаем хранения в храмах императорских одежд. Популярность культа Богородицы на Руси могла заключаться также не только в том, что Матерь Божья «отождествлялась с женскими божествами плодородия, в частности с Рожаницами». Богородица была популярна и в Византии, и на Западе. Это может объясняться как преемственностью с языческими культами, так и христианскими представлениями, что сердце Богородицы наиболее отзывчиво к людским страданиям и нуждам, а ее молитвы перед Господом наиболее действенны.