За рядом серых пятиэтажек лежал двор. Самый обычный городской двор с лавочками у подъездов, детской площадкой, старыми, наполовину усохшими деревьями. Почти на такой же выходили окна нашей со Светкой квартиры. Интересно, та, погибшая женщина, жила где-то в этом дворе? Я ведь не видел, откуда она прибежала к вертолету…
Я удивился, поймав себя на этой мысли. Опрокинутая навзничь фигура до сих пор стояла перед глазами. Наверное, потому, что волосы у женщины были такие, как у моей жены. И серая долгополая куртка. Сапоги на низком каблуке, гамаши, черная шерстяная юбка… Да ну, ерунда! Тысячи женщин по всей стране так одеваются.
Справа, за домами, за котельной с грязными лопнувшими стеклами загрохотал пулемет. Его сольную партию тут же подхватил автоматный хор, ухнула граната, еще одна. Слева и чуть дальше подала голос авиационная пушка. Батальон вступил в бой.
– Направо! Обходить котельную! – приказал лейтенант.
Я послушно повернул направо. И тут же что-то огромное, серое метнулось мне навстречу.
На мгновение ноги сделались ватными, не шевельнуться. Прямо передо мной, в каком-то десятке шагов, стояла двухметровая тварь. Три пары лап – задние и средние упираются в грязь, передние, поблескивающие бритвенными кромками лезвий, прижаты к корпусу. Выпуклые фасеточные глаза таращатся не мигая. «Кузнечик».
– Макс!
Крик Еричева выдернул меня из ступора. Не глядя, я отпрыгнул в сторону, распластался в луже холодной талой воды. И сразу же саданул по насекомому длинной очередью.
Не я один. По крайней мере полвзвода лупили по твари в упор. «Кузнечик» стоял так близко, что я слышал визг пуль, рикошетивших от его бронированной туши. Одна булькнула в лужу у самой моей щеки. Понятно, из АК эту дрянь не взять. Но шквальный огонь вынудил ее растерянно застыть на месте. Несколько секунд процессор – или что там у нее в башке? – анализировал обстановку, пытаясь рассортировать противников по степени опасности. А больше времени ей не дали. Рявкнул РПГ, я инстинктивно зажмурился…
Успел, а не то ослеп бы. Сверкнуло так, что сквозь опущенные веки глазам больно стало. Я ждал, что жаром полыхнет в лицо. Но вот жара не было. А когда открыл глаза, оказалось, что и обломков от «кузнечика» не осталось. Точно как от «стрекозы» перед этим. Только следы от лап на недотаявшем снегу под стеной.