Таким образом, у меня понеслись учебные будни. Деорг вел Теорию
магии, и я поражался все больше и больше возможностям, которые
могла даровать магия. Однако тот предостерегал и об опасностях,
которые обычный человек даже не заметит. Например антимагия. Как
нам сказал директор, то лекции по ней у нас будут, кто выберет себе
в изучение защитную магию, ведь антимагия создавалась изначально
как защита от магов. Научиться антимагии можно, но это требует
недюжинной силы воли. Однако на одной из лекций черт меня дернул
спросить Деорга об антимагах подробнее.
- Антимаг – это разумное существо, у которого полностью
вывернута Седьмая оболочка души. Для чего служит вообще Ноус? Он
впитывает и производит ману, необходимую для волшбы. Антимаг либо
путем трудного ритуала или либо под воздействием эмоций, в
частности ненависти к магам, выворачивает свою седьмую оболочку,
вследствие чего, она рассеивает ману, вместо того, чтобы принимать.
Я не говорю, что это плохо, ибо антимагия полезна во многих
случаях. Например: на разумное существо наложили проклятие, магия
не может его снять, так как оно ей и подпитывается. Антимагия может
ломать подобные проклятия. Чем могущественнее антимаг, тем, более
сильному магу он может обломить волшбу. Известен случай, когда
гранд-мастер антимаг лишил вообще магии какого-то могучего
архимага. Его нади и чакры скукожились и не могли пропускать сквозь
себя магию, а Ноус превратился из разветвленной сети, в маленький
кусочек. Однако это не значит, что антимаги неуязвимы. Да они могут
ломать магические барьеры, принимать на грудь заклинания и
рассеивать их. Да им плевать на огненные шары, могут рассеивать
доппелей и так далее, но если телекинезом поднять камень и
запустить, то антимаг будет вынужден уворачиваться. Но подробнее об
антимагах нам обещали рассказать на соответствующих уроках.
Учебные дни летели быстро и лично у меня по одному расписанию.
Проснуться, позавтракать, создать парочку доппелей, отправить в
библиотеку, штудировать книги, каменные таблички и прочие носители
информации и вплоть до отбоя. Во сне же я пытался усваивать массив
информации, что доппели собирали за весь день. Неудобство было в
том, что на канарре было написано конечно многое, но не все. Плюс
доппель рассеивался, когда натыкался на какую-то «особенную» книгу
и приходилось создавать его заново. Правда, когда я так сделал в
первый раз, то чуть не заработал скандал с библиотекарем, который
сначала не понял, что это доппель, правда высокого уровня.
Гран-Малиоко меня даже похвалил за умение думать и сподобился
выдать несколько десятков книг, правда на канарре было написано от
силы пять-шесть. Прочие языки мне знакомы не были. Еще радовало,
когда я находил книги на шумерском и даже русском языке. Прочие мне
были недоступны. Призрак библиотекаря ехидно ухмылялся, но книги
выдавал. Каменные таблички и свитки тоже.