– Я получил большое удовольствие от нашей беседы, мистер Купер, очень большое. Надо будет поговорить еще раз. Возможно, после вашего возвращения. Вы поделитесь со мной впечатлениями о поездке. Думаю, это отличная идея. Своего рода рапорт. Как в армии.
Выйдя от директора, Чарли едва не сталкивается со Суинберном, который стоит в темноте на верхней лестничной площадке и тяжело дышит, словно только что прибежал. Чарли быстро проходит мимо, стараясь внушить себе, что это лишь случайность. На нижней площадке горят газовые лампы, но пыль там не танцует. Только при проходе мальчика она поднимается и парит в воздухе, словно черный снег.
– Так ты едешь со мной как нянька или как шпион Траута?
Они опять сидят на полу умывальни – за ваннами их не видно. Сверху, там, где под самым потолком перекрещиваются медные трубы, сидит паук в треугольнике паутины. Может быть, он мертв – попал в собственную ловушку и погиб. А может быть, и нет.
Чарли пропускает вопрос мимо ушей. Допустим, Томас злится, но ведь и он, Чарли, тоже. Оба сняли сорочки на тот случай, если начнут дымить. Пятен быть не должно.
– Надо было рассказать мне, Томас, – говорит он. – Я же твой друг.
Томас отвечает, не глядя на Чарли:
– Да, Чарли, ты мой друг. Но останешься ли ты моим другом, когда я убью кого-нибудь? Когда я стану той женщиной в петле, а тебе будет казаться, будто моя грязь запачкала твою душу? – Он сердито сплевывает, и от слюны поднимается белый дым. – Я гнию. Изнутри. Тут у меня растет что-то, похожее на рак. – Забыв раскрыть сжатую в кулак ладонь, он трет грудь и живот. – Ренфрю говорит, что на континенте есть машина… Ты становишься перед чем-то вроде зеркала, и в нем видна твоя грудная клетка. Кости, если посмотреть туда, белы как снег. А твой дым похож на туман. Чем чернее дым, тем светлее его отражение. – Он снова сплевывает и смотрит на струйку дыма. – Через год-другой я буду сиять как ангел от своей черноты.
Чарли не знает, что сказать. Он уже думал о том, как пересказать Томасу беседу с директором. «Тебя можно излечить», – хочет он сказать, но слова застревают у него в горле.
Когда-нибудь тебя можно будет излечить.
Это совсем не одно и то же.
– Ты с ним знаком? – спрашивает Чарли. – С дядей, который тебя пригласил?
– Видел его в детстве однажды. Вместе с женой. Помню только лысого мужчину и женщину в нарядном платье на другом конце комнаты. Я был слишком мал, чтобы меня представили. Ну, ты знаешь –