Папа закончил быстрей всех прием пищи и не сказав ни слова удалился из столовой и из дома.
- Самар, - тут же вскочила мама и подбежала ко мне.
- Все в порядке, - ответила, убирая ее руки с моего лица.
Маму я любила, но порой я не понимала этой любви. Словно внутри помимо нее и обида есть. Я знала, что она связана по рукам, как и я, но предмет этой обиды так и не смогла найти сколько бы раз не думала об этом. Мы и близки и нет одновременно. Однако видя разъяренного отца я всегда готова ее защищать, впрочем, как и она, если может конечно.
- Нужно нанести мазь от синяков, дочка.
- Зачем? Пройдет как обычно. Впервые что ли?
Отмахнулась и только потом поняла, что мы снова куда-то идем по всей видимости.
- Я должна выглядеть снова счастливой дочерью Дахи Алиева?
- Самар, - устало выдохнула, а на меня вновь лег груз. Такой неподъемный, что я боялась упасть, не справившись с этой ношей.
- Я поняла. Поем нанесу мазь, - безэмоционально ответила.
- Прости меня.
- За что?
- Что не могу все исправить.
- Вот именно не можешь, мам. Не тебе просить прощения за то, что он изверг. Что было ночью? – спросила заметив следы от пальцев на руках ее.
- Все обошлось.
- Обошлось, - повторила раздраженно, но не на нее. – А что, если однажды не обойдется?
- Не говори так.
- Почему? Такого варианта быть не может?
- Жизнь хрупка и может прерваться в любой момент. Кирпич на голову…
- Но это не исключает что его может бросить именно он, а не случай.
- Ешь и ступай поспи, у тебя синяки под глазами и припухла щека.
- От такого удара чудом не было сотрясения.
Мама опустила голову не находя слов.
Быстро доела кашу и ушла, взяв из аптечки привычный тюбик.
Нанесла на кожу мазь и легла спать. Проспав до самого вечера. Мама разбудила меня на ужин, так как отец не был бы в восторге от того, что я провалялась весь день в кровати.
Он рассматривал мое лицо пристально, видимо, чтобы убедиться, что я выполнила указания. Надо сказать эта мазь и правда творит «волшебство» залечивая синяки очень быстро в зависимости от их запущенности.
- Надеюсь урок о том, как ты должна себя вести моя дочь уяснила, Алия? – он спрашивал маму, но смотрел на меня выискивая раскаяние в моих глазах, которое я состроила намеренно.
За годы я научилась это делать. Если нужно понимание оно было нарисовано, боль, радость, все это я могла сделать. Хорошо, что он не просил благодарности и любви.