— Да не-е, он по-пьяному делу крючком себе хрен зацепил, ну,
«червя» своего личного насадил… Придурок. Такие дела. Вот только
чужие рыбные места я не показываю.
Давыдов сплюнул, сходил в сельпо и вернулся с пузырьком спирта,
после чего выжидающе посмотрел на Серёгу.
— Ну ладно, только я туда не пойду. Далеко. Так объясню.
Объяснял он минут десять, водя руками и путаясь в сторонах
света, но Давыдов понял, по какой дороге подъехать и на каком
участке реки искать. На точку решили добираться на машине, взяли
уазик участкового, Тойота Корнеева там бы не проехала. Место
оказалось укромное. Отсюда начинался заболоченный лес и лежали
поваленные деревья, укрывавшие рыбака от посторонних взглядов.
Корнеев осмотрелся: следов пьянки или борьбы не было, чистенько.
Нашёл чёрную плешь, где разжигали огонь, обложенную камнями, а у
самой воды небольшую утоптанную площадку, где втыкали рогатины для
удочек и ставили раскладной стул. Тут подул ветерок, и Корнеев
уловил колыхание длинных прядей, зацепившихся за рогоз, которым
поросла заболоченная сторона затона. Пришлось раздеться и пройтись
по илистому дну, чтобы отцепить от длинных стеблей тёмные пряди
женских волос. Не обманул Коклюшкин, свою жертву он встретил здесь.
Вот только откуда она взялась? Нужно возвращаться и опрашивать
местных рыбаков, возможно, она подходила к кому-то ещё. Волосы были
метра полтора, женщину с такими должны были запомнить. Уложив
мокрые пряди в пакет для улик, Корнеев пошёл в машину, ему
казалось, за ним кто-то наблюдает из зарослей рогоза, и взгляд этот
полз холодными мурашками по телу.
Давыдов привёз Корнеева обратно к опорному пункту, и они
попрощались. Следователь нашёл Серёгу на причале ещё с двумя
товарищами, они играли в карты. Настроение у всех троих было
повышенное, в этом им помог бутылёк со спиртом.
— Вот посмотрите, эту женщину не знаете? — спросил Корнеев.
Двое игроков отпрянули от фотографии и, бросив карты, уверенным
зигзагом совершили отступление к лодочным сараям. Серёга оказался
не таким пугливым или более пьяным, он потёр нос и встал руки в
боки, после чего рявкнул:
— Русалка это! Только ты не трогай её, беда будет. Мерзкие они
твари, пусть и на баб похожи.
— Русалка? Их не бывает.
Надо же, может, Коклюшкин от этих нахватался, когда пили, общая
галлюцинация.