Сидя на заднем сиденье, смотрела пустым взглядом в окно и мысленно прощалась с ним. Я говорила Захару, как сильно люблю его. Как мне хотелось бы повернуть время вспять и сбежать из ненавистного дома с ним на край Вселенной, где нас не смог бы достать мой отец. Я тихо плакала, прощаясь со своим любимым, вытирая ладонями слезы, струившиеся по лицу.
Мы подъехали к зданию полиции, припарковались напротив выхода. Федор заглушил мотор, взял телефон и написал кому-то сообщение. А я, не моргая, смотрела на двери полицейского участка, возле которых стояли двое сотрудников и о чем то беседовали, периодической смеясь.
Мои уставшие от слез глаза начали болеть от напряжения, но я упрямо не отрывала взгляда от входа в здание полиции, боясь пропустить Захара.
Когда он наконец появился, я закусила губы, чтобы не закричать. Руки сами вцепились в ручку двери джипа и дернули ее, пытаясь открыть. Но брат предусмотрительно заблокировал их. Обессиленно выдохнув, смотрела, как мой любимый постоял немного на крыльце полицейского участка, сунул руки в карманы своих джинс и угрюмо побрел в сторону остановки.
Глядя на его измученный помятый вид, всклокоченную копну густых пшеничных волос, я беззвучный рыдала. Не сдержавшись, громко всхлипнула и заревела в голос. Захар, будто услышав мои рыдания, остановился. Молодой человек обернулся и пристально посмотрел в нашу сторону. Я увидела, или мне показалось, как его взгляд зло вспыхнул, а губы задрожали в зловещей ухмылке. Мне чудилось, что он разглядел за тонированными окнами автомобиля меня. Я рванула ручку на себя, готовая выбежать из джипа, но дверь не поддалась. В отчаянии стукнув кулаком по стеклу, я обреченно прошептала:
— Прощай, Захар! Будь счастлив!
Молодой человек вздохнул, отрешенно покрутил головой и продолжил путь.
— Ну все, — с издевкой усмехнулся брат, все это время наблюдавший за мной с нескрываемым презрением. — Твой оборвыш на свободе, можем ехать домой.
— Его зовут Захар, — зло процедила я сквозь зубы, не отрывая взгляда от удаляющегося силуэта любимого мужчины.
Брат надменно рассмеялся и весело произнес:
— У тебя теперь, сестренка, будет новой возлюбленный. Так что забудь своего Захарчика и привыкай к имени Павел.
— Черта с два! — я недобро улыбнулась и посмотрела на Федора. — Весело тебе? — с ненавистью бросила ему. — Веселись пока можешь! Хорошо смеется тот, кто смеется последним.