На мою радость все попытки зачать не увенчались успехом. Павел даже отправил меня к врачу обследоваться. Но со здоровьем у меня оказалось все в порядке. Доктор предположил, что дело в супруге. Я поведала об этом Козельскому. Но он лишь зло поиграл желваками, вызвав у меня очередной приступ страха. Грозный вид супруга ничего хорошего не предвещал для меня. Павел никогда не поднимал руку, он бил словом. Муж умел надавить на самые больные точки в душе так, что как бы стойко я не переносила все его угрозы, в этом случае с эмоциями справиться бы не смогла. Но в тот раз обошлось. Павел лишь раздраженно буркнул в ответ, что у него две дочери. Значит, с ним точно все в порядке. Напоминать ему о возрасте я предусмотрительно не стала.
Видимо решив, что все дело в моей холодности, муж по-разному пытался достучаться до моего сердца. Первое время на мою голову сыпались угрозы, но расшевелить мою страсть этим не удалось. Затем он сменил тактику. Козельский пытался подкупить меня ласками и подарками, что также не возымело действия. Поняв, что ничего не приносит результата, супруг махнул рукой.
Мы жили словно соседи. Правда, Павел иногда все же посещал мою спальню, не оставляя мечты о наследнике. Я привыкла к такой жизни и воспринимала ее как должное. Отвращения муж уже не вызывал, как первый год совместный жизни. Только полное равнодушие. Мне было абсолютно все равно где он, с кем и чем занимается.
С родителями я редко, но общалась. В основном инициативу проявляла мать. Отец после нашего разговора примерно через год после свадьбы неохотно шел на контакт. Он был на меня обижен. Дочка не оправдала его надежд. Ведь выдавая меня замуж за своего будущего бизнес-партнера, родитель с моей помощью надеялся влиять на Козельского. Но я показала зубки.
— Дочь, у меня к тебе серьезный разговор, — ласково произнес отец, как только я оказалась у него в кабинете.
Родители позвали нас с Павлом на ужин под предлогом того, что соскучились по дочери. К тому моменту мы не виделись с ними почти год. Муж, скорее всего понимая для чего устраивается встреча, отказался идти со мной, сославшись на неотложные дела.
Оказавшись наедине в кабинете с отцом, я предвкушала разговор. Догадалась, что будет просьба повлиять на Козельского. И папа не подвел.
Тяжело вздохнув, отец мило улыбнулся и елейным голоском принялся за рассказ: