Я торможу возле дома Дженны.
– Не проводишь меня? – её голос обещает так много.
– В следующий раз, я же сказал, – смотрю вперёд на дорогу.
Слышу, как сильно захлопывается дверца. Пусть обижается. Эта
вертихвостка завтра же будет стоять возле меня, как по команде,
стоит только щёлкнуть пальцами.
Дороги почти пустые, я набираю скорость, открываю окно и жадно
глотаю свежий холодный воздух, вспоминая, как обтягивала узкая юбка
бедра Мэйлин. Если бы мне кто-то сказал, что я буду думать о
зубриле в таком ключе, я бы рассмеялся ему в лицо. В школе мы
просто ненавидели друг друга.
Чёрт, я сидел в библиотеке напротив неё часами, кидал бумажки с
оскорблениями, высмеивал её, спрашивал, не было ли у неё в роду
орков, раз она такая страшная… Возможно, меня немного заводило то,
какая она была дикая и отчаянная в своей ненависти ко мне. Сколько
нам было? По семнадцать? Тогда я и подумать не смел, чтобы
посчитать равной себе нищую человеческую девчонку. Отец пришёл бы
ярость, узнай, что я хотя бы просто разговариваю с ней.
Да, формально в Террании больше нет деления на драконов, эльфов,
орков, фей или людей. Настал век прогресса, мы все равны перед
законом и нашим императором, но на самом деле классовое неравенство
цветёт буйным цветом как в старой тёмной Риоске, так и в новых
ядовито-неоновых кварталах. Разделение настолько велико, что выйди
я на бульвар Сайнет-стрит где-нибудь в старой части города и
крикни, что мой дед был лордом-драконом и имел десятки тысяч рабов
по всей империи, местные громилы начнут драться за право перегрызть
мне глотку своими собственными зубами.
В моей элитной школе учились всего несколько верриков, именно
так называют бывших рабов, и все они подвергались жестоким
насмешкам и травле, потому что посмели сунуть свой грязный нос в
чистый и привилегированный мир драконов. Особенно доставалось
Мэйлин Солиер, она всегда была острой на язык и не стеснялась
давать сдачи. Я усмехнулся, вспомнив сколько раз получал от неё по
шее за свои выходки, а затем снова надавил на газ, чувствуя, как
мобиль, наконец, покидают остатки сладких дорогих духов Дженны.
Мэйлин пахла яблоками и какой-то выпечкой. Однажды, под
предлогом, что я хочу посмотреть нет ли у неё эльфийских ушей, я
поймал зубрилу в тёмном коридоре, с тех пор этот запах впитался в
моё нутро, его оттуда не вытащить даже раскалёнными клещами. Я
почувствовал лёгкое возбуждение, вспоминая, как нагло шарил по её
телу под покровом темноты, она была такая маленькая, гибкая и
складная. В тот день Солиер заехала мне сумкой по лицу, а поскольку
зубрила всегда таскала с собой целую кипу книг, остался огромный
синяк. Отец злился, что наследник великой династии позволил кому-то
ударить себя, и назначил две дополнительные тренировки в неделю,
для того чтобы я мог защитить себя. Но от странного злого
притяжения к Мэйлин Солиер это не защищало.