- Точно ничего серьезного? -
обмануть деда даже по телефону было задачей не для слабых духом. Но
мне-то незачем его обманывать!
- Для меня - ничего. Это чисто
Катины проблемы и секреты, - отозвалась я. - Просто предупреждаю и
прошу домой не звонить.
Это было более чем актуально. Мама
всегда старалась поговорить со мной перед сном. Она заботилась обо
мне и волновалась. Как ни убеждай, что мне давно не три года, но
для мамы я все равно ребенок. И надо предупредить ее об изменении
планов. А то будет звонить домой и волноваться. Да и время
тратится. А время на международные разговоры стоит дорого.
- Ну, хорошо. Я тогда позвоню
еще раз. Не отключай сотовый.
- Не буду. Пока, деда.
- Пока.
Я нажала отбой и отложила телефон на
стол.
- Вот так. Теперь за меня не
будут волноваться. Ну что - пока по бутербродам?!
Катя смотрела на меня со священным
ужасом. Я еще не говорила, что она - вегетарианка? Тяжелый случай в
медицинской практике! А еще она увлекается спортом и бальными
танцами.
- Как ты можешь это есть?
Можно подумать, что я живую рыбу ела,
а не шпроты из банки. Хорошо хоть хлеба догадалась купить на
остановке, а то бы ела их просто так. А это не слишком
приятно.
- Вот так и могу. И тебе очень
советую. На твоей морковке кровь не восстановишь.
- Ну, уж нет! Это же живые
существа!
- Были. И вообще, Кать, если ты
решила быть вегетарианкой, ты немного непоследовательна. Надо тогда
сходить к стоматологу и попросить заменить тебе клыки на коренные
зубы.
- Зачем это?
Катька чувствовала подвох, но
биологом не была. И я сильно подозревала, что школьный курс уже
выветрился у нее из головы.
- А вот затем! - с
удовольствием разъяснила я, глотая кусок бутерброда. - Как ни
крути, Катюша, но мы созданы хищниками. И зубы у нас такие для
того, чтобы лучше рвать мясо и разгрызать кости. Что клыки что
резцы. Вот корова травкой питается, у нее и строение зубов совсем
другое. Ее зубы предназначены не для разгрызания, а для перетирания
травы. А мы – хищники. И это все у нас во рту зубами записано.
Какой смысл отказываться от самой себя!?
Катя все равно морщила нос. Наконец
она взяла кусок хлеба, посыпала его солью и начала жевать с видом
великомученицы Екатерины. Я, как истинно бесчувственный
человек, в ответ на все ее гримасы только пожала плечами.