Лев вынул свой смартфон, вызвав электронную записную книжку, он быстро отыскал заметку с номером телефона человека, жителя посёлка Янтарное, с которым он договорился о найме жилого дома. Человека звали Ян, и он обещал встретить Льва по его прибытию. Лев, решая вопрос с наймом жилья, согласился на цену, несколько выше тех, что предлагались в посёлке. Хотя, предложений было совсем не много, но и спрос был ещё меньшим. Собственник был рад столь неожиданному нанимателю.
Оказалось, что Ян задерживался, но когда Лев позвонил ему, тот уже был в пути, по крайней мере так он сказал. Оказавшись на вокзала в совершенно незнакомом городе, Лев решил воспользоваться представившейся ему возможностью просто пройтись неподалёку от здания, осмотреться, и тем самым скрасить вынужденное ожидание.
Климат в Янтарном был совершенно особенным, зима, казалось, и не намеривалась объявляться на пороге этого края. Так как здесь проживало совсем не много людей, то и на улице не было снующих толп. Лев лишь периодически видел единичных прохожих, которые в гордом одиночестве шагали в одном только им известном направлении.
Рассматривая архитектуру Лев уже не в первый раз заметил, что несмотря на подавляющую массу убогих, однотипных строений, возведённых здесь уже советским режимом, в некоторых местах то и дело проклёвывались примечательные формы старинных зданий классического европейского стиля. Некоторые такие здания были отреставрированы, но это коснулось далеко не всех исторических конструкций. Большинство остроконечных крыш были поблёкшими, облезлыми и запущенными. Казалось, будто на эти строения, несмотря на проявленную ими, завидную стойкость, всё-же распространилась «инфекция» от окружающих зданий поздней постройки. Наблюдая за этим явлением, Лев приходил к выводу, что напряжённость отношений между «посредственностью» и «примечательностью» существовала не только в социуме, между людьми. Культурные коллизии неминуемо сталкивались во всех проявлениях, включая жилищное строительство. Ещё незадолго до своего убытия из Екатеринбурга, Лев просматривал многочисленные фотоснимки современного Калининграда. Среди прочего, ему удалось найти работу какого-то исследователя по истории архитектуры восточной Европы. Отдельные главы многостраничной работы были посвящены феномену отражения идеологии в монументальных произведениях искусства. В качестве наглядного подтверждения приведённых доводов, исследователь прилагал длинную серию фотоснимков одних и тех же мест в Калининграде, в тот период, когда это ещё был величественный Кёнингсберг, и затем – периода советской оккупации. В результате, можно было воочию увидеть, как большинство выдающихся, с точки зрения архитектуры, объектов исчезли, уступив место «бетонным параллелепипедам» с безликими стенами, испещрёнными одинаковыми оконными отверстиями, и выкрашенные в одинаково-серый цвет