Лариса поставила иголку на черный диск с песнями Робертино Лоретти, и, уже спокойнее, слушая музыку и одним глазом глядя, что же там идет по телевизору, она сбросила школьную форму.
– Как мне повезло! – вздохнула она, глядя на маленькую фотографию итальянского мальчика. – И пластиночка, и фотография!
На фото, мальчик с черными глазами, аккуратной прической, и едва заметной улыбкой, сидел, подперев рукой щеку, и смотрел куда-то вдаль.
– Если бы ты ожил! – подумала она, поправив челку, и продолжая смотреть на его лицо. – Оживи! – тихо попросила она, веря в сказку.
Лариса прислушалась и постаралась уловить идущие от фотографии волны. Ей даже показалось, что улыбка мальчика стала еще нежнее, а красивые, мечтательные глаза подернулись живой дымкой. Она прикоснулась к фотографии щекой, чтобы почувствовать идущее от нее тепло. Но, фотография была всего лишь кусочком фотобумаги, а мальчик, все так же, смотрел куда-то вдаль и не видел девочку…!
Откинув назад длинную косу, девочка еще раз посмотрела на мальчика, и, поцеловав его изображение, поставила фото возле вазочки с осенними листьями.
Робертино был ее идеал. И, если бы, Лариса и хотела влюбиться в мальчика, то, он, обязательно, должен был быть похож на Робертино! Был один такой, его звали Володя! Но, он жил в другом поселке, рядом с ее тетей. Он был мальчиком из детства.
– О солее мио… – пел нежным голосом итальянский мальчик, и Лариса чувствовала первые волны любви, которые были здесь, рядом, они проникали сквозь нее, и от них становилось приятно и легко. И казалось, что впереди ее ждет что-то, похожее на эти песни!
Лариса, поставила на стол молоко и хлеб. Достала из портфеля книги и тетради и вгляделась в экран телевизора. Там шли новости.
– Экскаваторы, станки, тонны, выполнения и перевыполнения… – опять! – Только и знают, что показывать трудовые достижения! Не интересно! – проворчала она. – Почему не покажут эстрадный концерт или какой-нибудь интересный фильм? Жди, когда «Огонек» будет! – с тоской подумала Лариса.
Она обожала песни Бабаджаняна, она готова была слушать и слушать Жана Татляна и Бедроса Киркорова, Ободзинского и Магомаева, но, этой музыки, которой так жаждала душа, было очень мало. Приходилось слушать одну и ту же пластинку, ловить мелодию по «Маяку» и ждать целую неделю вечерний «Огонек», или утренний «Будильник».