Но, на его счастье, диктор объявил посадку на самолёт, вылетающий в Дубай, и молодые люди удалились.
Наконец объявили посадку на рейс в Дамаск. Не с первого раза найдя нужный посадочный рукав, Симонов встал в очередь и вновь оказался рядом с аспирантом сельскохозяйственного ВУЗа. Непосредственно перед входом в самолёт, стюардесса сирийского рейса проверяла посадочные талоны. Тут же стоял капитан пограничник, проверяя паспорта. Рядом кто-то из членов экипажа с прибором-металлоискателем. Что на других рейсах Симонов никогда не наблюдал:
– Опасаются террористов из банды «Братья Мусульмане», – предположил Володя, – значит, не всех уничтожили, остальных просто разогнали, они попрятались кто где, и ждут своего часа.
Когда подошла его очередь, мужчина прибором провёл по груди и ногам. Жестом попросил повернуться спиной и сделал то же самое. Затем хотел проверить сумку, которую Симонов держал в руках. Стоили прибору только приблизиться к сумке, он истерически запищал, испугав присутствующих.
– «Шу хадо – что это? – спросил проверяющий.
– «Дабаби – танк» – ответил Симонов.
– «Киф дабаби – как, танк?» – не понял араб.
Пришлось достать презент и показать его. Все с удивлением рассматривали блестящую начищенной медью копию танка.
– Это не драгоценный металл? – поинтересовался пограничник.
– Нет! Его уже в таможне проверяли, – ответил Симонов, жалея, что вообще, зря затеял эту историю с подарочным танком.
Араб крутил в руках танк не зная, как поступить. Пограничник спросил:
– Вы военнослужащий? Кому везёте подарок?
Тщательно подбирая слова, стараясь не выдать своё волнение, Володя пояснил по-арабски, что он подполковник, советник командира танковой бригады, подарок везёт для своего друга – командира бригады генерала Амина – племянника президента Асада.
Он думал, что сириец его не поймёт. Но тот всё прекрасно понял, вернул танк Симонову и показал рукой – проходите. Уходя, Володя повернулся и ответил пограничнику:
– Я военный советник, а танк, подарок сирийскому генералу!
Заняв в салоне свое место, Симонов вновь оказался рядом с аспирантом из Краснодарского ВУЗа. Чему тот очень обрадовался, чистосердечно признавшись, что хотел бы в полёте поговорить, как он выразился, «со свежим человеком».
«Свежий человек» Симонов не возражал, сказав, что будет рад такой беседе, и подумал: