– Впервые в печати с сообщением об этой марке выступил архитектор-коллекционер Шмидт, – Павел Иванович допил коньяк, взял пакет и вытащил кожаный альбом.
– Ох, уж эти Шмидты-пострелы, везде поспели. Но слухи об этой марке ходили с середины восьмидесятых годов девятнадцатого века.
– Да, и лишь за несколько дней до начала Первой мировой войны отыскалось всего три экземпляра. Первые два сейчас в частных коллекциях. А третий экземпляр поступил для комиссионной продажи в середине тридцатых годов.
– Неужели, при Сталине кто-то еще решался коллекционировать раритеты… – задумчиво проговорил Леопольд Фомич.
Павел Иванович не успел ответить, как послышались шаги и легкий стук в дверь.
– Я не помешала? – белокурая головка Елизаветы Капитоновны заглянула в комнату.
– Нет, дорогая. Мы с Пал Иванычем просто беседуем.
– В таком случае, Лео, не мог бы ты спуститься в номер Дормидонта Нилыча? Ему нужна помощь.
Леопольд Фомич бросил вопросительный взгляд на Павла Ивановича, тот утвердительно кивнул.
– Идите, идите. Я подожду.
Проходя через холл, Леопольд Фомич галантно кивнул Инессе Львовне, занятой просмотром журналов, подошел к номеру Дормидонта Ниловича, постучал и, не дожидаясь ответа, вошел, оставив дверь неплотно прикрытой, так что до Инессы Львовны долетали отдельные фразы беседы:
– Извиняй, уважаемый Лепольдий Фомич, коли отвлекаю, да вот елевизор-то не кажит…
– Как не кажет, видишь, показывает…
– Пошто тут мужик балакает? А кина-то нет! Я кина хочу…
– На этом канале мужик говорит, а чтобы посмотреть кино, нужно переключить на другой канал… Вот, смотри, тебе и кино
– Шоб тебе всегда сытно и мягко жилось… Спасибо, уважил старика. Ан нет… постой маненько. Шоб громче было сказано в кине-то этом шо нужно сделать?
Звук телевизора сделался громче, заглушив остаток разговора, после чего Леопольд Фомич поднялся к ожидающему его в мансардной комнате Павлу Ивановичу. Они опять воздали должное коньяку.
– У вас очаровательная и умная жена. Я смотрю… вы так удачно дополняете друг друга. И, кажется, она нежно вас любит, – голова Павла Ивановича слегка затуманилась от спиртного.
– Милейший Павел Иванович, я ее тоже очень крепко люблю… Ну, мы отвлеклись. Вернемся к нашим баранам…
Павел Иванович открыл альбом.
– Здесь у меня собраны марки Царской России, полная серия с наклейками… эти охватывают период с 1857 по 1867 годы, как видите, каждый лот оценивается в десять копеек по тогдашнему курсу…