Перепрыгнувшие тысячелетие. Современники и соотечественники - страница 7

Захожу тут как-то в один книжный магазинчик с целью приобрести Ильина, Победоносцева и что-нибудь интересное по истории. Гляжу – а совмещён он с лавкой церковной утвари. Тоже неплохо, думаю, свечи и лампадное масло – вещь нужная. Ну, и застрял там среди православной литературы прочно, выбирая, что бы почитать ещё интересного и важного. Роюсь не торопясь, откладываю у продавца то, что приглянулось. Как вдруг… Грохот был глобальный – это посетительница на входе умудрилась налететь на кусок бордюра, подпиравший дверь, дабы внутри магазина от июльской духоты не свариться. И, что меня сразу позабавило, начала эта объёмная дама, весом, должно быть, в центнер, шуршать этим отрезком бетона, дабы, дескать, установить его так, чтоб понизить риск травматизма, из чего я сделал вывод, что уж точно травму она получила на порядок меньшую, чем шумела в голос. Но я решил, что при очках с такой диоптрией ещё и не такое бывает, и уж совсем бы не обратил внимания на дальнейший шум и гам, который производила вошедшая, напомнившая мне мою злобную завучиху – и возраст предпенсионный, и волосы тёмно-шатеновые, и манеры неудачливой огородницы в пригородной электричке, кабы меня оставили в покое.

– Юноша! – призывно окликнула меня вошедшая. – А вы поставили тут свою подпись?

«Это ещё где тут?!!» – свирепо отозвалось моё студенческое культурологическое подсознание, впрочем, я его плохо слышал, так как по интонации признал вовсе не наш школьный ужас, заседавший в соседнем с директорским кабинетом, а нашу техничку, свирепо гонявшую шваброй нас из туалета, так как опасалась, что мы начнём там курить. А вот с «юношей» я загрузился. Уже лет десять, как новые клиенты осведомляются о моём отчестве с начала разговора, а на прошлой неделе я с горечью обнаружил редкие, но заметные проблески седины в шевелюре. А может, виноваты всё же очки вошедшей, или ей мешает плотный светлый платок?

– М-м, – растерялся я, – Вы о чём, сударыня?

Горе мне! Минут пять меня атаковал натуральный шквал эмоций, и я, вялый от полуденной жары, не сразу понял, в чём, собственно дело, тем более, что инстинктивно испугался, почувствовав те же приёмы общения, которыми пользуются торговые агенты и промоутеры, навязывая свой товар. Я честно забоялся, уж не попал ли на какую-нибудь представительницу очередной секты… Но, как оказалось, речь шла о сборе подписей в поддержку знаменитого епископа Диомида. Ох уж мне эти сборы подписей, неизвестно, куда и к кому потом твой автограф попадёт! Помню, подписал только однажды, какой-то молодёжи, против «реконструкции» иркутской Набережной, и то потому, что подписывался прямо на тексте. Однако мои сомнения в правильности оформления подписного листа были расценены едва ли не как личное оскорбление. К тому же меня раздражала свирепая уверенность дамы в том, что я обязан поставить подпись, и всё! Я решил пойти на попятную и просто побеседовать о навязываемом мне предмете.