– Странно! Если уже вымыл, то зачем оставлять важную улику? Или действие в состоянии аффекта, или нас нарочно пытаются пустить по ложному следу.
– Отпечатки, надо сказать, преступник стереть сообразил: нож, дверные ручки, бокал…
– Убийца с жертвой выпивали?
– В том-то и дело! Здесь на столике один бокал, а второй тоже в ванной, чистенький – ни слюны, ни помады не найти.
– Почему упомянули помаду?
– Учитывая, каким образом лишили жизни несчастного, это может прозвучать несколько неожиданно, но я склоняюсь к мысли, что убийца – женщина.
– Если Зайцев сказал вам, что охранник видел девушку, то эти показания ещё предстоит проверить – вдруг его подкупили?
– Нет, нет! Мы вообще ничего не обсуждали. Моё предположение зиждется исключительно на собственных наблюдениях. Во-первых, на спинке кресла, стоявшего напротив покойного, я нашел окрашенный волос.
– Предположим, он там не первый день, – на секунду закрыв глаза, возразил Первозванцев.
– Хорошо, я предвидел ваш скепсис, – легко согласился криминалист, – но как вы объясните, что убитый совершенно не защищался, сидел в расслабленной позе, и более того – не ожидал удара, который ему нанесли чуть сверху, примерно вот так…
Егоров показал, как, по его мнению, всё произошло.
– То есть вы думаете, что гостья изобразила, будто собирается оседлать нашего ловеласа?
– Чисто женский подход! Опёрлась коленкой ему на ноги, возможно, поцеловала, чтобы закрыть обзор, а сама в это время достала из-за спины нож. Чёрт! Старею! Как я сразу не додумался проверить губы убитого на следы помады? Сейчас сделаю!
– Хм, – пожал плечами майор, – может вы правы, а может и нет. Понятия не имею, как ведут себя люди другой ориентации. О пристрастиях Хейфеца мы пока ничего не знаем, а губную помаду сейчас, кстати, выпускают не только для женщин, но и для мужчин. Надеюсь, видеозапись избавит нас хоть от части сомнений. Что за страшный удар упоминал Зайцев?
– Убийца нанёс не обычный колющий или режущий удар, он провернул лезвие в ране, насколько позволяла кисть, и затем рванул наискось вбок!
Первозванцев повторил рукой описанное движение, мысленно прокручивая ситуацию.
– Я знаю этот удар! Меня в армии ему научил офицер прошедший Афган.
– О как! Дело становится всё более знойным! Кстати, взгляни на орудие убийства.
Егоров протянул оперу запечатанный прозрачный полиэтиленовый прямоугольник с уликой. Первозванцеву пришлось приложить немало сил, чтобы сделать вид, что он сосредоточенно рассматривает рукоятку, хотя на самом деле узнал нож с первого взгляда. До боли знакомый скол на стеклянной накладке с торца исключал любые варианты по части дубликатов. В своё время нож подарил отцу кто-то из администрации исправительной колонии, а позже он перешёл в собственность Андрея. Его удар, его нож… Интересный балет!