Говорим уже много лет:
Мы – не дети войны, нет!
Порожденье войны – сиротство,
Инвалидность или уродство.
И блокадный голод, и горе,
И угасшая жизнь во взоре,
Города, обращенные в прах,
И в душе затаившийся страх.
У детей какие грехи?
Мы растем войне вопреки!
Дети – это звенящий смех,
Дети – это летящий бег,
Дети – это жизни цветы,
Продолжение дел и мечты!
В честь какой же нашей вины
Нас считают детьми войны?
*****
Граммы хлеба уже не делили…
Граммы хлеба уже не делили:
Слишком мал был дневной паёк…
Таковы блокадные были —
Смерть и голод пришли на порог.
Истощенные до предела
И продрогшие до костей,
Не имея ни сил, ни тела,
Непохожие на людей,
Как огарки свечей угасая,
Вы лишь веру в себе несли.
Этой верой себя спасая,
Город свой для мира спасли.
*****
Шекспир двадцатым веком превзойден…
Шекспир двадцатым веком превзойден
Количеством и жертв, и преступлений.
Но классик прав: прервется нить времен,
Когда исчезнет память поколений.
Цветы раз в год несем к могилам мы,
Где Родина окаменела в горе,
Где полегли безмолвные холмы,
Где даты возвращают нас в историю,
Где безымянным имя – миллион.
Отдавшим жизни на алтарь Победы…
Но нет могил и в памяти – имен,
Кто городом блокадным жил и ведал.
Вернуть бы площадям их имена,
Освободить из-под архивной пыли.
Любая городская сторона.
Их помнит… Как же люди позабыли?
…С забвением достойнейших имен
Удастся ль сохранить нам связь времен?
*****
Сколько лет мы строили новь…
Сколько лет мы строили новь,
Всей планете служа примером,
Но погрязли в трясине слов
И утратили цель и веру.
Я стою у груды камней,
Что фундаментом дому были:
Из него в одну из ночей,
Деда на расстрел уводили.
Очевидцев поздно кричать,
Нет ни стен, ни вдовьих стенаний.
Ну а камни привыкли молчать
И не любят воспоминаний.
Кто их любит? Кому нужна
Боль из века, что нами прожит,
Где огромнейшая страна
Шла к свободе по бездорожью?
Были взлеты, падения, стон,
Отдавались жизни и силы…
Мы зажгли жертвам вечный огонь…
Но огонь своих душ погасили.
*****
Солдата делает присяга
В строю, у полкового стяга,
Защитником своей державы,
Ее спокойствия и славы.
Но карта Родины печальна,
Когда становится игральной,
Когда меняют гербы, флаги,
Слова заветные присяги,
Где дань междоусобной брани —
Солдат-изгой, солдат – изгнанник.
На поле боя не убитый,
Во власть пришедшими забытый,
Бесправный, он везде обуза —