Надо что-то делать… Мать-Бездна,
кстати, мне эту тварь тоже убивать нельзя? Я подобрал под себя
ноги, готовясь к атаке.
– Убери от неё лапы…
– А то что?
– Может, тебе всё же интересно, кто
я? – процедил я сквозь зубы.
– Нет, – кикимора игриво высунула
язык, слизывая кровь с волос стонущей Креоны.
Надо спровоцировать её. Да так, чтобы
она в ярости сразу забыла про всех вокруг. Ведь если я прыгну, она
убьёт Креону одним движением когтя. Что-то надо было делать…
В третий раз наступить на грабли я
решил сам:
– Кстати, у Сияны-то это…
– Что? – насторожилась кикимора.
Я буркнул первое, что пришло на
ум:
– А груди у неё аппетитнее будут! Не
зря все про её персики говорят…
В горле кикиморы заклокотала тихая
ярость, она зашипела, но с места не сдвинулась.
– Думаешь, я настолько глупа? Ты же
сказал, что ты не Хмарок!
– Да Хмарок я, или Хморок, какая
разница, – спокойно встав, я приветливо махнул рукой, – Давай,
спускайся сюда, Мавша, любовь моя, и спокойно поговорим.
– Смешно, – хихикнула кикимора, – А
чем докажешь, что ты – Хмарок? Мне вот кажется, что ты залётный
мессия, равновесие решил нарушить.
– А как доказать? – я нахмурился, – А
то ты так и будешь твердить, что это не подходит, то не подходит…
Что тебе нужно от Хмарока?
– Хмм… – кикимора убрала лапу с
головы чародейки, потирая подбородок.
Улыбаясь, я сделал ещё шаг и нащупал
под ногой копьё. Как хорошо, что бард везде разбрасывает своё
оружие.
Может, попробовать обнять её и даже
поцеловать? Прямо в крокодилью морду… Странная, конечно, богиня, но
это будет удобный шанс вогнать в неё копьё.
– А где твой верный пёс, создание
ночи? – вдруг спросила кикимора, – Хмарок, и вдруг без своего
охранника?
Я подумал, что это – удобный момент.
Конечно, у меня есть мой пёс. Сейчас я тебе покажу создание
кромешной ночи, тупая твоя крокодилья башка.
В голове сразу же созрел план.
Отвлечь её, ткнуть рукой на кусты позади, а потом вогнать копьё
прямо в затылок. И насрать, что там мне запретила Бездна! Лишь бы
успеть.
– Да вот же он, – улыбаясь, я вскинул
правую руку, – Прямо в тра…
Договорить я не успел. Потому что из
моей ладони вырвался сгусток кромешной тьмы. Небольшой, размером с
кошку, он чёрной молнией чуть не воткнулся в шею кикиморе, и та
едва успела отдёрнуть голову.
В полёте сгусток оформился в зыбкую
щенячью тень, и мне даже послышалось тявканье. Щёлкнули сверкнувшие
в черноте белые клыки, и сгусток исчез в траве, даже не поколебав
ни единого стебля.