– Нужно узнать! – сказала Соня.
Миши не было на перроне, поэтому нам пришлось идти в «рабочую» комнату к Мяснику. Уже прошло много времени нашего пребывания на «Кухне», чертовы «кислотные чудовища» не обращали на нас особого внимания, да и таких, как мы было не мало. Кто-то, сидя в поезде, ждал «неизвестного отправления в неизвестность», кто-то бродил по территории, периодически огребая дозу кислоты, или же просто «награждались» побоями и лишними увечьями от чертей, за то, что мешались им, пока те «работали», утрамбовывая по вагонам тела грешников и их останки. Я случайно задел одного из чертей своим плечом, он решил ударить меня когтями, но я быстро увернулся, замахнувшись на него, мой окостенелый кулак полетел в сторону его лица и остановился в сантиметре от него. Черт отскочил и уставился на меня своими красными глазами.
– Страшно, сука? – проговорил я, – Попробуй еще раз, и я тебе точно голову снесу!
Черт медленно отходил от меня, а Соня медленно уводила меня в сторону кухни, где работал Мясник.
– Кто же ты такой? – тихо спросила меня она.
– Я, убийца чертей, наверное! – серьезно ответил я Соне.
Я по-прежнему не знал кто я. Да и Соня поняла мой юмор и просто улыбалась мне. Мы шли на «Кухню».
Зайдя в комнату мы увидели того же грустного Мишу, который постоянно что-то монотонно говорил. Мясник «работал», периодически отпихивая своей ногой Мишу, показывая полное равнодушие к нему.
– Что соскучились? – заметив меня и Соню, с улыбкой произнес Мясник, – Заберите от меня своего дружка!
– Когда отправление? – громко спросила его Соня, – Я про поезд, сколько можно ждать!
Было видно, что она специально так разговаривала, навязчиво и грубо, с претензией, пытаясь разозлить «шеф-повара» этого заведения.
– Да, где наш «десерт»? – добавил я, надоело ждать!
Мясник замер, замерли черти, служившие ему на «Кухне». Моментом данного молчания и тишины воспользовался Михаил, снова подойдя ближе к «Царю кулинарии».
– Я не хочу уезжать, мне тут нравится, я помогать буду, – твердил он, опустив глаза в пол, – Пусть уедут, а я Вам пригожусь!
– Ты? Пригодишься? Ты даже имени своего не знаешь! – закричал Мясник.
– Я? Я? Михаил, – испуганно и заикаясь, произнес Миша.
– Имя тебе Зависть и Гнев, еще Уныние, – продолжал кричать Мясник, – Конечно, ты тут пригодишься, грешник!