– Да, – поддержал ее я, – У тебя ведь «щит»!
Миша, видимо, от растерянности ничего не смог возразить, с испуганным лицом он двинулся вперед, мы с Соней лишь переглянулись и улыбнулись. Он еле двигался, тогда Соня также грозно сказала:
– Миш, иди быстрее! Не переживай, ты уже умер, бояться нечего!
Я шел за Соней, еле сдерживая смех. Так мы переходили из вагона в вагон, казалось, что они никогда не закончатся, поезд мчал и создавал вибрацию, наклоняясь то влево, то вправо. Всюду лежали «живые мертвецы», они издавали стоны, кто-то просил о помощи, их боль была сильнее нашей, их пропитывала кислота, эта зеленая «чертова кислота».
Внезапно перед следующим вагоном перед нами возник еще один монстр!
– Грешники! – протянул он.
– Миша! – громко выкрикнула Соня, – Щит!
Этот черт выплеснул в нашу сторону хорошую дозу своей желчи, которая с силой ударила в Мишин щит. Я лишь успел схватить за плечо Соню, резко отодвинув ее за себя. Миша от испуга отбросил щит в сторону. Брызги кислоты попали мне уже на практически окостенелую руку! Я не ощутил боли сразу. Я быстро и точно запустил молоток в голову этого чудовища. Он захрипел и отлетел в стену вагона. Соня вытащила из моего кармана второй молоток и побежала добивать его. У нее это получилось. Очередной монстр был поражен. Щит лежал на полу и плавился. Я корчился от боли, смахивая со своей руки кислоту собственной курткой. От руки остались лишь кости, я постепенно лишался плоти. Половина моего лица уже была оголена от кожи, боль была жуткой. Михаил стоял, как вкопанный и наблюдал за происходящим. Соня лишь сидела рядом со мной и повторяла одно и то же:
– Тише, Артем, тише, все пройдет, спасибо тебе…
Поезд начал притормаживать и в итоге остановился. Двери распахнулись.
– Станция «Кухня», – прозвучал женский голос, который так же, как и в прошлый раз пропал за помехами.
– Какая еще кухня? – тихо произнес Миша.
– Заткнись, мать твою, откуда я знаю! – со злости ответил я ему, терпя невыносимую боль.
Вдруг в вагон снова зашли они, эти самые чудовища, только с ними в сопровождение был какой-то высокий, лысый и толстый мужик со страшным лицом, в руке у него огромный тесак для рубки мяса. Это был мясник, на нем был одет окровавленный белый фартук.
– Ничего себе! – громко закричал он, указывая на нас – Эта «троица святая» замочила наших «проводников», вечная память им в проклятом огне!