Я почувствовала непреодолимую тягу к ней….
Так и случился наш первый дружеский секс. Признаться, наутро я чувствовала такую неловкость, какую не испытывала даже стоя у лестницы в доме Генри после секса на публику. А вот Нина напротив, была полна лёгкости и позитива.
– Нина, – я попыталась начать нелёгкий для меня разговор.
– Ой, только не надо мне этих: «мы совершили ошибку».
– Но…
– Кэтрин, мы вместе с самого детства. Я знаю о тебе все, я видела тебя всю, подумаешь, теперь я побывала и внутри. К чему придавать ТАКОЕ значение обычной близости. Это все было между нами и раньше. Я тебя просто утешила, что и должна была сделать любящая подруга. Не думай, что теперь посажу тебя на ошейник отношений. Мне важнее всего наша дружба, а когда в ней присутствует секс, – она посмотрела на моё вытянувшееся лицо. – Хорошо. Пока ты не готова принять эту новую себя. Просто запомни, я никогда не предам нашу дружбу и не переведу её в ранг отношений. Это слишком ценная связь.
– Спасибо.
Предыдущая ночь сделала меня знаменитостью в университете. Казалось, что уже весь мир посмотрел наш с Генри секс. Я не знала, куда себя деть от назойливых взглядов и двусмысленных шуток. Генри же, напротив, ходил повсюду гордым павлином и совершенно искренне не понимал причины моей злости и обиды.
Так я постепенно начинала понимать, насколько парни толстокожи и как далеко им до нашей тонкой и нежной души. И это понимание все ближе толкало меня к Нине, привязывая и засасывая в этот загадочный новый для меня женский мир.
Как она и обещала, мы не стали встречаться, не позволили себе разрушить нашу крепкую дружбу. У нас были отношения, у каждой свои. Нина продолжала выбирать девушку мечты, а я просто искала свободных отношений, но всё же с парнями.
И как это обычно бывает, на первых порах молодые люди просто порхали от такой идеальной, понимающей и неревнивой девушки, как я. Но когда степень их привязанности переходила на более сильный и высокий уровень, появлялось и стремительно нарастало недовольство, растерянность и непонимание сложившейся ситуации. И как следствие, активные попытки приструнить меня, привязать к себе. А затем, когда мне начинала надоедать эта канитель, следовал жёсткий и однозначный разрыв, без малейших шансов на воссоединение.
Моменты особой радости или же, наоборот, депрессии мы проводили с Ниной вместе, в постели. Казалось, что никто лучше нас не понимает, что нужно каждой. Так и укрепилась наша женская дружба, став чем-то бОльшим, почти родственным….