– Здесь двенадцать дней назад, – начал рассказывать полковник, уводя всех со скалы в сторону деревни, здесь ветер был послабее. – А вообще всё началось месяца два назад. Нападения происходят примерно каждые две недели, это четвертое. Всё происходит по одной схеме: ночью жители деревни просто исчезают. На местах исчезновений мы находим следы борьбы, кровь и следы. Странные следы.
– Следы чудовищ… – шепотом добавил лейтенант Арнард.
– Чудовищ? – переспросил Гленард.
– Ага, морских чудовищ. С когтями и перепонками.
– Ну, пойдемте, посмотрим.
– Мы постарались не слишком сильно затаптывать следы, – пояснил полковник. – И оставить всё так, как мы нашли.
– Это правильно.
Деревня была совсем небольшой: всего пять маленьких низких покосившихся домов из черных бревен, покрытых щербатой дранкой. Между избушками сушились развешенные сети. Небольшие лодочки, такие же черные, как и дома, были пришвартованы у узкого причала.
– Сколько здесь жило народа? – спросил Гленард.
– Побольше пятнадцати человек будет, – прикинул лейтенант Арнард. – Это если с детьми и стариками. Но не более двух десятков, нет.
– Кто-нибудь спасся?
– Нет, никого. Но и трупа тоже ни одного не нашли. Видать, всех сожрали гады.
– Посмотрим, – Гленард покачал головой.
Они обошли деревню, дом за домом. Бедность, разруха, пустота и назойливый, непрекращающийся запах гнилых водорослей и рыбы. Гленард искоса взглянул на Миэльори. Она шла молча, побледнев, и явно едва сдерживая рвотные порывы.
– А где рыба-то? – удивился Гленард. – Всё вывезли в пользу Тайной Стражи?
– Какая рыба? – не понял полковник Дугал.
– Ну, вон, Арнард говорил, – пояснил Гленард, – что рыбы здесь много. Я не то, чтобы очень хорошо знаю рыбный промысел, но летом ее, вроде бы, положено сушить. Или у вас рыбу не сушат?
– Как же, сушат, конечно, – Арнард всплеснул руками. – И правда, вон, ведь столбы стоят, а между ними веревки натягивают, сушат треску и селедку. Ее здесь так много, что даже рыбой печки топят. Рыба жирная, сухая, хорошо горит, намного дешевле, чем дрова. Только воняет разве что.
Миэльори, видимо, представив этот запах, не выдержала и, отскочив в сторону, согнулась в позыве рвоты на краю дороги, громко расставаясь с остатками обеда.
– Благородные женщины нежны, – тихо заметил Гленард полковнику.