«Хватит просроченных продуктов», – сказала она вслух.
Лотар всегда помечал для нее крестиками товары со скидками в приложениях к ежедневным газетам, как другие – интересные шоу и фильмы в телепрограмме. По субботам – «Спорим, что?..» По воскресеньям – «Место преступления». По понедельникам – шоколадный пудинг с истекающим сроком годности. Ели они то, что помечал крестиком Лотар.
Марианна закрыла глаза.
Лотар. Для друзей Лотто. Обер-штабс-фельдфебель артиллерии, душа роты.
Лотар Мессман, проживающий в Целле, в местности, похожей на пейзаж из дорогого игрушечного набора, в последнем доме уютного тупичка, отделенном решетчатой изгородью от т-образного перекрестка с круговым движением. Человек, которому возраст придавал солидности.
Лотар. Он любил свою профессию. Любил свою машину. Любил телевизор. Он сидел на диване, поставив поднос с едой на выложенный кафельной плиткой столик, в левой руке пульт, в правой – вилка, сделав звук погромче, он ведь как-никак артиллерист.
«Хватит о Лотаре», – прошептала Марианна.
И в испуге прижала руку ко рту. Вдруг ее кто-нибудь подслушает?
Она расстегнула плащ. Он еще кому-нибудь послужит, хотя подкладку она чинила так часто, что на ней образовался узор из разноцветных, слишком ярких заплаток. Лотар всегда привозил ей из своих служебных командировок в Бонн и в Берлин крохотные флакончики отельного шампуня и отельные же нитки для шитья. Маленькие моточки черных, белых, красных ниток на картонных шпульках.
«Кому красные-то могут понадобиться?» – подумала Марианна и принялась тщательно складывать свой светло-коричневый плащ, полу к поле, так же тщательно, как дома – выглаженные носовые платки и полотенца Лотара, уголок к уголку.
Она никогда в жизни не носила красное. «Это цвет шлюх», – прошипела ее мать и дала ей пощечину, когда она, одиннадцатилетняя, принесла домой красную косынку: Марианна нашла ее на улице, и пахло от нее цветочными духами.
На Монмартре возле сточной канавы присела на корточки женщина. Юбка у нее задралась, обнажив бедра, на ней были красные туфли. Глаза у нее были заплаканы, тени на веках размазались от слез. «Подумаешь, всего-то-навсего пьяная шлюха», – сказал кто-то из их туристической группы. Марианна хотела было подойти к ней, но Лотар ее удержал. «Да ты что, Анниляйн, над тобой же смеяться будут, она сама виновата».