— Даже не смей звонить в соседнюю дверь, понял остолоп?
— Нет, я противный мальчик! Мне наоборот распирает скандалить. А чего рожица недовольная?
— Аллергия на придурка соседа!
— Булка! Обращайся поплачешь в жилетку!
— Накаченный кретин! Только хоть раз потревожь, и тогда сам окажется в гробу!
— Это угроза! Я не боюсь поросят! Кстати надо отдать должное задница у тебя нечего такая. Кстати, ты даже не отомстила мне. То есть я могу так легко шлепать тебя. Когда мне вздумается? — сделал это снова, а я не выдержала и замахнулась порукой. Вздумала влепить пощёчину, но это противный гад взял и прислонил к стене. Приближает свои губы, от чего становится невыносимо страшно.
— Только еще раз это сделай, кастратом останешься!
— Смелая такая! Да? Знаешь, в курсе, что родителей нет дома! Это значит, что я могу запросто наказать тебя! — сдавливает мои запястья, а дальше...
Вера
Нахал будет еще руки распускать, случайно не треснет у него морда. Я вообще не позволяю никому себя трогать. Быстро отреагировала и убрала пакли подлеца.
— Не лапай. Ясно? Щупай своих обожательниц!
— Ты права. У меня их много! Советую прикупить беруши. Видишь, ли все мои телочки очень крикливые. Шагай есть свои пирожные, малолетка! — подколол, у него настолько хитрая морда.
— Сам свои сопли подотри! И своим кобылам, передай. Раз они сюда шастать собираются, то разуваться около лифта будут. Потому что мы с мамой моем тут полы. И да убери этот уродливый гроб, — сразу показала острые зубы. А этот надменный засранец словно рассчитывал со мной поскандалить.
— Слушай, какая же ты вредная. Небось не долюбили, крошка! — надеялся убрать прядь
— Да катись знаешь куда! Чего так вылупился?
— Потому что похожа на поросенка!— сорвался на смех придурок.
— Знаешь, что. Как там тебя? Постой, как твое имя? — страшно жаждала узнать об этом.
— Угадай... Какое мне подходит?
— Соседушка, не играй со мной! — разговаривая с ним, чувствовала себя как-то иначе. Словно не нужно было прятаться за несколько масок.
— Смотри, уже ласково ко мне обращаешься. Что будешь дальше, Вер! Слезы в подушку? — издевался надо мной.
— Что? И по кому это я буду плакать? Не увиливай, назови свое имя! — расспрашивала с неугасающим азартом.
— Ладно, Я Саша. Или Петя. Не помню.
— Знаешь, что засранец!
— Что, булка?