Это больно! Не физически, а душевно. Знать, что есть больные дети и видеть их воочию — разные вещи. И сейчас — перед лицом реальности, осознала, как это неправильно, что так…
И это невозможно видеть!
А когда девушка подошла к очередной прозрачной постельке, где на мой взгляд лежал один из самых крохотных младенцев, под маской искусственного дыхания, и казался каким-то нереальным существом, затаила дыхание.
Не знаю почему.
Но его вид меня завораживал. Такой крошечный, тощий, словно новорождённый котёнок.
– Это ваш племянник, — словно зная, что я смотрю на них, улыбнулась медсестра, кивнув младенца.
Её голос звучал точно бульканья из-под воды.
Но сработал выстрелом над самым ухом!
Он?!
Я уставилась на него во все глаза, пытаясь понять, что чувствую в этот момент: благоговейный страх, удивление, отвращение, интерес, восхищение, отторжение…
Но ответа не находила. Скорее всего, я просто продолжала недоумевать, как возможно… чтобы такие беспомощные детки страдали и болели? Как это допускал бог, если он существовал? Почему природа так наказывала нас! И как… из этого человечка потом вырастет взрослый и крепкий! Мужчина!
Магия…
Нечто за гранью понимания, потому что малыш слишком уж казался нежизнеспособным, невероятно хрупким, немощным.
Так и стояла, смотрела, боясь дышать.
Медсестра убрала капельницу, которая ему была введена, проверила данные на мониторе, вписала что-то...
– Правда они хорошенькие?
Из текущих мысли меня неожиданно выдернул голос девочки.
Я с недоумением покосилась в сторону — рядом со мной на стуле, который не пойми откуда взялся, стояла малышка, крепко прижимая к груди небольшого светлого медвежонка. Она, как я, прислонилась лбом к разделительному стеклу, и во все глаза жадно следила за происходящим в комнате с младенцами.
– А ты не слишком мала, чтобы здесь быть? – нарочито строго брякнула я, озадаченная неуместным появлением девочки и нашим странным разговором.
Малышка на меня покосилась с какой-то взрослой задумчивостью, даже прощающим упрёком:
– Нет, конечно, я уже взрослая! И скоро это будет моей работой. Поэтому смотрю. Учусь! — деловым тоном заявила, подтверждая слова частыми кивками.
Важность малышки нелепо смотрелась в совокупности с невинным обликом и мягкой игрушкой, которою она так крепко обнимала, словно это была её неотъемлемая часть.