Когда Барские приблизились, слово неожиданно взял Алексей.
– Ещё раз добрый вечер, Михаил Юрьевич, Елена Дмитриевна, Вера, – ровно произнес он, поцеловав руку Елене Дмитриевне и Вере. – Предлагаю всем вернуться в ресторан и попросить отдельный кабинет для нас. Не на улице же решать такие вопросы.
Михаил кивнул в ответ, и мы направились обратно в ресторан.
Юлия
Уже через двадцать минут мы полным составом устроились в кабинете. За Владимиром сходил Алексей и, судя по всему, успел ввести его в курс дела до того, как он к нам присоединился. Юрист был непривычно серьезен и собран, выслушивая мои пожелания.
– Встречи с Кариной только в моем присутствии. Если хотите куда-нибудь сводить ребенка, прежде чем порадовать её обещанием, обговариваете со мной этот момент, – задумчиво озвучила я новые условия.
– Юля, – укоризненно начала Елена Дмитриевна. – Неужели ты думаешь, что мы как-то навредим малышке? Или будем настраивать её против тебя?
Я пожала плечами, окидывая Михаила Юрьевича неприязненным взглядом. Если то унижение, когда он выставил меня вон из дома, я готова простить, то отказ говорить со мной, когда Карина болела, никогда не забуду. И не прощу.
– Карина быстро привязывается к людям, поэтому если встреча – это разовая акция, говорите сразу. Я просто представлю вас, как дальних родственников её отца, которые живут в другом городе, – предложила я. Вера и Елена Дмитриевна вскинули на меня обиженный взгляд, во взгляде же Михаила Юрьевича мелькнула задумчивость. И меня озарило. – А может, нам действительно составить договор на разовую встречу? Допустим, завтра?
– Не говори глупостей, – одернул меня Михаил Юрьевич. – Мы будем принимать участие в судьбе НАШЕЙ внучки. Но хотелось бы быть уверенным, что она – наша. Поэтому мое условие – тест ДНК. Завтра. Результаты будут готовы дней через десять.
– Хорошо, я скажу, куда подъехать вашему представителю и отправлю вам волосы Карины для экспертизы, – подумав, ответила я. – Этого будет достаточно? – вижу, что Барский хочет возразить, поэтому сразу поднимаю руку. – Карина теперь боится уколов.
– Отрезать волосы будешь в моем присутствии, – поставил условие Михаил Юрьевич. Боже, у него явная мания преследования! Или что-то похожее. С трудом удержалась от мата.