- Света, ты даже не думай, не
сравнивай, извини, свой Минусинск и Город. У вас, говорят, климат
хороший, арбузы даже растут, но в плане возможностей сравнивать
Минусинск и Город - это даже смешно. Скоро там половина предприятий
позакрывается, и базы твои закроются.
- Паша, что у тебя в голове
творится? Какая-то дикая каша. Ты меня, только что, уверял, что
через пару лет дефицита не будет, и тут же говоришь, что в
Минусинске все позакрывается. Мне кажется, что ты политэкономию
прогуливал, потому что у тебя одно другому противоречит: если
дефицита не будет, значит количество товаров группы «Б», выпущенных
промышленностью резко возрастет. Так? Но если в Минусинске половину
предприятий закроется, то кто будет увеличивать выпуск товаров
группы «Б»? Вот, чувствуется, что ты на заочном учишься…
- Ладно, Света, я понял, я троечник,
а ты отличница. Только через пару лет ты увидишь, что марксизм –
ленинизм не всесилен, а учение Адама Смита придется изучать заново.
Давай, пойду я, а то сегодня рано встал. И нет, я не обижаюсь, и
нет, я не ревную. И да, завтра, если ты не против, я вечером готов
зайти к тебе в гости. Пока! – я поцеловал нежную щечку и стал
спускаться по ступенькам.
Светлану я не обманывал. Сегодня я
действительно рано встал, и в четыре часа утра уже стоял на топком
берегу одной из городских речек. В сыром, от утренней росы,
кустарнике, деловито бегал Демон, а я внимательно прислушивался,
надеясь услышать звук работы двигателя приближающегося автомобиля.
Какого хрена я здесь оказался? Расскажу по порядку.
После скандала с руководством
уголовного розыска по поводу Кадета, Студента и вероятного агента
«KGB» в наших стройных, милицейских кругах, все
окончилось ничем. Студент ожидаемо от всего отперся, сказав, что
брата –физкультурника не имеет, и разговора на подобную тему с
Кадетом никогда не вел. Я категорически отказался работать с
скомпрометированными подчиненными, несмотря на все угрозы со
стороны руководства. Но моя принципиальная позиция не выглядела
выигрышной, так как кто-то умело и ненавязчиво, пустил слушок, что
на Комитет работаю именно я, чтобы вымолить прекращение уголовного
дела в отношении себя. На вопрос «Чем будут заниматься твои
опера?», я неизменно отвечал «У меня в подчинении личного состава
нет», и делал работу, беря в расчет только себя лично. Через
несколько дней эта фронда руководству надоела, и оно сделало ход
конем.