Я надел старую кожаную куртку с сапогами и вышел на улицу. Земля была устлана прелыми листьями, пролежавшими всю зиму под снегом. За моей спиной бесновалось море, а сразу за оградой нашего дома начиналась сосновая рощица, сквозь которую проходила извилистая дорога. Я пошёл туда, вороша ногами листву. Это была моя личная роща, я не наведывался туда уже почти год, и мне стало интересно, не изменилось ли что-то за это время.
В просвете между тучами появилось солнце, его лучи, проходя сквозь сосновые кроны, принимали очертания такие ясные, что их, казалось, можно было щупать руками вместе с тонкими стволами деревьев. Я брел между соснами по хорошо знакомому пути. Через несколько минут, когда дома уже не было видно за деревьями, передо мной показался огромный, по колено мне, поросший мхом камень. Я подбежал к нему. Воспоминания разрывали голову изнутри, я навалился на камень всем весом и отодвинул его. Во все стороны разбежались какие-то жуки, я разгреб руками полусгнившие листья с иглами и, наклонившись, постучал костяшками пальцев по земле. Раздался гулкий деревянный звук. Я улыбнулся, нащупал пальцами кольцо, потянул вверх тяжёлую крышку и передо мной открылось углубление в земле, устеленное гнилыми зелёными досками.
Это был наш с Робертом тайник. Мы сделали его лет семь тому назад, и первоначальной нашей идеей было построить подземный ход, который вёл бы с холма прямо к пляжу, чтобы незаметно пробираться туда и пугать отдыхающих людей. Мы долго выбирали место и вышли на рассвете с лопатами, намереваясь закончить работу к вечеру. В полдень Роберт, стоя по колено в небольшой ямке, воткнул лопату в землю под небольшой сосной, вытер пот со лба, улыбнулся и сказал: ты уверен, что мы не можем просто спускаться на пляж по склону? Я не возражал. В оставшуюся половину дня мы натаскали к месту тайника досок, сколотили из самых тяжёлых и толстых брусьев крышку и приволокли камень, стоявший неподалёку. В тайнике мы хранили карту, которую Роберт чертил для меня целую неделю цветными фломастерами, сверяя каждую линию с найденным у папы атласом, наши мечи и арбалеты, а позднее, когда Роберт исчез, я стал складывать сюда письма, предварительно запаковывая их в полиэтиленовую плёнку, чтобы они не сгнили. Не знаю, почему мне так хотелось прятать их в каком-то особом месте. Наверное, тут я был точно уверен, что никто до них не доберётся и они будут в целости и сохранности.