Я зашел в один кабачок, пропустив пару рюмок самогона местного разлива, без имени и названия, но очень крепким. Перекинулся парой фраз с угрюмым барменом, стоявшим за стойкой так, словно отстаивал последний рубеж обороны.
В ответ на мой совершенно безобидный вопрос: «Единственный ли я приезжий в их городке»? Он буркнул что-то совершенно невообразимое, тина: «Амммннн ннууу вррр» и повернулся ко мне спиной.
Я пожал плечами, допил огнедышащее пойло и вышел на улицу. После помещения, где худо-бедно, но работал кондиционер, я ощутил жестокий удар сероводородной смеси, которая здесь называлась воздухом, и даже присел на корточки, оказавшись в состоянии грогги.
* * *
Чтобы прийти в себя, мне потребовалось около пяти минут, адаптация к атмосфере Исидера дело я вам скажу не из легких. Точнее легким приходится как-то приспособиться вдыхать эту адскую смесь.
Кстати, когда я только приехал в этот район шахтеров, мой организм так остро не реагировал на запах сероводорода. Вот что значит постепенная реабилитация. Ведь та консервная банка, что доставила меня сюда, не герметична и мой организм постепенно приспособился к вони царящей вокруг. А после кондиционированного воздуха бара дал моментальный сбой.
Как здесь живут месяцами шахтеры и работники корпораций? Ну, во-первых, за пару-тройку месяцев любой здоровый организм примет такую атмосферу как родную, а выходя на поверхность, из кондиционируемых помещений, они просто напросто надевают легкий респиратор.
О чем, кстати, бармен должен был предупредить меня, да и я опростоволосился, нет прочитать стоящие на каждом столике правила поведения в районе Исидера.
Тогда я надеялся, что эта ошибка будет моей единственной. Ах, как я ошибался!
4
Я нашел другое питейное заведение, с тем самым названием, что было отпечатано на спичечном коробке бандита из «Урании», «Рудокоп». Находилось оно примерно в ста метрах от первого, и я решил пересидеть за столиком до появления первых посетителей. Пить я больше ничего не стал, а заказал чистой воды, которая оказалась вдвое дороже алкоголя.
Столик я занял в самом дальнем и темном углу, чтобы привлекать как можно меньше внимания, и в тоже время держать на виду весь зал.
– Что нибудь еще, господин, – обратился через некоторое время ко мне бармен, одновременно прочищая полотенцем стаканы.