– Ты похож на дикобраза, – заметил Эрик. – Зачем такие лохмы?
Такрон с удовольствием рассмеялся.
– Это очень важная часть моего тела. Мои волосы – это как… как антенны. Ну, или как у собаки усы на морде.
– У животных усы на морде называются вибриссы, – не удержался и щегольнул Эрик образованием, полученным в колледже. – Корни этих вибрисс уходят прямо в средний отдел мозга. От вибрисс животные получают недоступную людям информацию – запахи, которых мы не чувствуем, ощущения присутствия других живых существ или даже движение природных сил, могущих представлять опасность.
– А я о чем говорю? – озадаченно переспросил Такрон. – Так же, как у животных, которые живут и действуют согласно проявлениям природных сил.
Эрик снисходительно посмотрел на Такрона.
– Человеческие волосы – это просто кератиновые волокна, никак не связанные с сознанием или мозгом. Для вентиляции или, наоборот, согревания мозга.
– Ты имеешь в виду такую вентиляцию? – невозмутимо спросил Такрон.
Эрик удивленно уставился на его волосы.
Торчком стоящие пряди на голове Такрона начали шевелиться и вращаться в разных направлениях. Безостановочно двигаясь, каждая из них то изгибалась из стороны в сторону, то, замирая на мгновение, распушалась как веник, в то время как другие скручивались в единую спираль. Особенно шокирующим оказалось «поведение» двух пучков волос над самым лбом Такрона. Они просто заплелись в две аккуратные косички.
– Ну, я понял, хватит фокусов, – Эрик прикрыл глаза рукой. – А почему у Лугонга обычная, человеческая прическа?
– Лугонг не маг, – очень серьезно ответил Такрон. – Он принадлежит к линии Пути Шен Бытия. Линии, которая ответственна за главную часть человеческой жизни. Смерть и посмертие. Регулярно исполняя свой долг по сопровождению умирающих, Шен Бытия пересекает границы миров, которые наполняют его сознание и тело непредставимой обычному человеку силой. Но платой является невозможность магического проявления. Единственное магическое действие, доступное этой линии – Нить Шенраба.
Такрон поднял левую руку перед лицом и принялся вращать указательный палец. Эрик не понял, было ли это игрой света и тени или очередным трюком, но почти сразу вокруг пальца начало образовываться голубоватое, едва заметное уплотнение воздуха, которое повинуясь вращению пальца приблизилось к груди Эрика и коснулась его тела, вызвав ощущение тепла в клейме. Тот замер в ожидании чего-то неприятного, но Такрон встряхнул кистью руки, и все прекратилось.