– Господин, – почтительно обратился к сидящему тот, кого звали Юло. – Вы думаете, что когда-нибудь они будут готовы?
Тот, кто звался Мало, протянул человеку в синем деревянный посох с навершием в виде пятиугольной звезды.
Человек в синем разочарованно покачал головой, принял посох и встал, выпрямившись во весь свой гигантский рост.
– Они никогда не будут готовы, – громко сказал он и ударил посохом о вершину скалы.
– Так пусть же бродят во тьме, как безумные звери, до самого конца Кали-Юги!
Снежный смерч, поднявшийся на краю скалы от удара посоха, скрыл всех троих. Только очень зоркие глаза могли бы заметить очертания трех огромных воронов, улетающих прочь от вершины на север…
Эрик проснулся в холодном поту и вздрогнул от страха. Сердце глухо и быстро забилось. За стеклом автобуса, сквозь свое собственное отражение он отчетливо видел фигуру Лугонга. Держа левую руку перед лицом, тот медленно вращал указательным пальцем, будто наматывая на него невидимую нить. Эрик понял, что окончательно сходит с ума. Автобус двигался по темной дороге, уверенно приближаясь к огонькам Кодари. В салоне царил полумрак и почти все пассажиры спали, кто как сумев пристроить голову. Сосед слева, русский парень, с которым он так некстати разговорился, запрокинув голову назад, похрапывал с открытым ртом. Эрик снова глянул в окно. Призрак Лугонга все так же висел за стеклом. Галлюцинация? Он помотал головой и протер глаза. Клеймо на груди начало теплеть и руки противно задрожали. Достав из кармана портмоне, он, не понимая зачем, засунул его под войлочную обивку справа под сиденьем.
В голове словно что-то щелкнуло и Эрик почувствовал, что больше не в состоянии управлять своими движениями. Его тело, будто механическая игрушка, поднялось с сиденья и, подхватив рюкзак, осторожно перелезло через соседа. Как лунатик, он с трудом зашагал по проходу в сторону водителя, с которым также происходило что-то странное. Вцепившись в рулевое колесо, тот медленно давил на педаль тормоза. В глазах его плескался страх. Автобус плавно остановился и Эрик вышел наружу, уже убедившись, что сопротивляться бесполезно. У припаркованного на обочине пикапа стоял Лугонг и, гнусно улыбаясь, продолжал вращать пальцем. Эрик, дергаясь как марионетка, подошел к машине и залез на пассажирское сиденье. Рассудок словно плавал в густом тумане. Только одна мысль сверлила голову: это конец… все, это конец…