Провозился знатно — тут многие двери на ночь закрывают. Ходил и
искал, как можно вернуться в мужской корпус. Благо спустя час
отыскал одну открытую дверь и вошел в нее.
На меня хорошо так покричал вахтер, обещал пожаловаться
учителям. И говорил, что если бы я опоздал еще хотя бы на десять
минут, ночевал бы на улице. Спорить с дедушкой не стал. Он не маг
да и честно трудится, тем более я не в курсе про эти правила.
Дошел до двери и аккуратно открыл ее. Алекс уже спал. Я бесшумно
разделся и сложил вещи на стул. Только собирался идти в кровать —
заметил, что на моем столе что-то отражает свет луны.
Письмо? Неужели опять стали писать поклонники? Ошибся, на
конверте написано: “Ивану Даркову, от сестры”. Видно было плохо,
поэтому зашел в ванную и открыл там.
Какой же ты вредитель, братец. Ты хоть понимаешь, что нас
ждет после твоей выходки с Григорием Ветровым? Самсон рвет и мечет.
Вся столица на ушах. Отец, когда ты уехал, нанял охрану, чтобы они
защищали от попыток…
Сегодня вечером на нас напали. Половина людей убита.
Преступники были в капюшонах, и лица скрыты. Всех своих они унесли.
Отец, конечно, вызвал корпус разведки, но что они сделают?
Аристократы что-то там не поделили, и тем более проблемы с
какими-то Дарками. Отец снова тратит деньги, чтобы нанять еще
людей. Ты нас по миру пустишь, дорогой братец.
Папенька в тебе души не чает, гордится тобой. Только толку?
Прошу, я знаю, что для тебя была не лучшей сестрой. Заклинаю,
остановись, хватит проблем. Иначе наш род просто не
выстоит.
Убрал письмо обратно в конверт и пошел спать. Все таки Ветров
стал действовать, пусть и не сильно и не против меня… Если
рассчитывает задеть меня этим, то он круглый дурак.
Лег на кровать и закрыл глаза. Провалился в пустоту, все тело
отдыхало. Хоть я и просыпался от каждого шороха, потому что ожидал
подвоха от Ветрова, все равно выспался и был полон сил.
Поднялся, Алекс еще спал. Пошел в ванную и принял горячущий душ,
получил массу удовольствия. Когда вернулся, сосед уже встал и курил
сигарету. Уставился на меня, как на что-то потустороннее.
Закашлялся, а потом сказал:
— Ты чего тут делаешь, идиот? Я думал, ты со своими родными уже
в другой стране, ну, или хотя бы в какой-то глуши.
— Тоже тебя рад видеть, дружище, — на последнем слове сделал
ударение.