Этот урод стоял напротив Дмитрия. Только сейчас заметил, что у
отца вырезаны веки. Помимо крови, из глаз еще текли слезы. Я напряг
все тело, только это привело к тому, что нити порезали мою спину и
ноги, а еще они сжали меня только сильнее. Почувствовал, что моя
кровь течет вниз по стулу на пол. Не сводил взгляда с этой твари.
Он хохотал и хлопал в ладоши, будто сейчас какое-то представление.
Больной урод!
Голова отца упала на грудь, видимо, он потерял сознание. Самсон
ударил его в горло, отчего тот закашлялся и пришел в себя.
— Я же тебе обещал, что твой род испытает боль. Вот, твой папаша
уже насмотрелся, потом решил закрыть глаза, пришлось ему помочь,
чтобы не пропустил шоу. Не думал, что он такой слабенький и так
быстро сломается. Но ничего, мы о нем хорошо позаботились.
Самсон стоял и ковырял ножом свои ногти, потом вытирал об моего
отца. И каждый раз, когда Дмитрий терял сознание, он бил его то в
горло, то в голову. Я осмотрелся по сторонам, прислушался к звукам.
Переключился на обоняние: здесь только два мага, помимо моей родни,
что очень упрощает задачу. Сестра, раз стонет, значит, жива. От
осмотра отвлек Самсон.
— Ты ищешь мою охрану? Знаешь, пришлось ее отпустить. Когда мы
сюда прибыли, то увидели мусор, который почему-то решил, что он
может нам что-то противопоставить. Кто же знал, что род Дарков —
такое посмешище. Я-то ожидал сопротивления. Позор. Какие вы,
аристократы, жалкие подобия недомагов.
Я смотрел на него и молчал. Чем больше он говорит, тем больше
времени, чтобы оценить обстановку и придумать план действий. У меня
не было сожалений, что попался к ним. Было сразу понятно: тут
ловушка, и все представление только для меня. Выхода два: или идти
сюда, или бежать. Если эти две жизни прервутся, то и моя следом,
вариантов не осталось. От мыслей отвлек Ветров-старший.
— Знаешь, твой отец такой душка, отдал все деньги вашего рода…
Сущие копейки, но хватит покрыть расходы на артефакт и выплату моей
охране. А еще он подписал бумаги, что после гибели основной ветки
Дарков все земли и эта халупа переходят ко мне. Вот же добрый
человек, — и он ударил отца рукоятью ножа в горло.
Дмитрий зашипел. Я оценил его повреждения: сломаны руки, странно
дышит, скорее всего, повреждены легкие, может, ребро сломано или
несколько. Судя по порванным капиллярам в глазах и синеющим губам…
Он не жилец. Вероятнее всего, еще минут пять, и, если ему не
помочь, он умрет. Вот только я точно не смогу его вылечить, потому
что тупо не знаю, как исцелять других. Мое лечение работает по
большей части само.