— Не придется. Я сейчас тебе покажу один занятный фокус. А для
начала подумай, насколько случайно в этом селе на самой окраине
стоит этот старый закрытый порослью дом?
Не успел я толком задуматься над этим моментом, как Казимир
встал из-за стола и прошел к центру комнаты, где лежал старый
ковер, в котором наверняка успели завестись черви. Настолько он был
малоприятен на вид. Брезгливо отбросив его в сторону, он приподнял
то, что оказалось путем в подпол.
Оттуда веяло запахом старости и сырости. Наверняка грибок там
себя чувствует просто потрясающе. Казимира же это мало заботило. Он
загорелся золотым светом и он начал спускаться вниз, просвечивая
сквозь небольшие трещины в половицах везде, где только можно.
Мощный же тут подвал, почти отдельный этаж. Впрочем, я все еще не
понимал, чего парень пытается добиться.
Однако, запах исчезал, а на смену ему приходил другой. Запах
свечей. И замогильный холод. Свечение исчезло, и Казимир ловко
спрыгнул вниз, откуда задорно прокричал:
— Если боишься высоты — могу поймать.
На такую провокацию было грех вестись, но я повелся. Так что
вскоре я спрыгнул вслед за парнем и как следует осмотрелся, раскрыв
рот от удивления.
Потому что снизу была абсолютно новая, освещаемая свечами,
ритуальная комната с различными печатями, нарисованными на полу.
Окон не было, как и других источников света, но внимание мое
привлекло другое. Небольшой шкафчик с увесистыми талмудами.
— Этот дом — одно из малых поместий одного примечательного рода,
очень сильно приближенного к императорскому в свое время, настолько
что они как к себе домой ходили в секретное хранилище знаний. То ли
Баторовы, то ли Баториевы это были, написание всегда различается Я
изучил, у вас его судили за непомерную жестокость к крестьянам,
отобрали все имущество лишили титулов, в общем стандартная
практика. Однако я был в паре реальностей, где они смогли скрывать
свои преступления ради забавы и не растеряли имущества и влияния.
Оттуда и выдернул ненадолго этот зал. Они пытались как раз методом
тыка вывести из неправильных ритуалов правильные. Насколько мне
известно — у них ничего не вышло, просто смогли снизить
травматичность.
Пока он рассказывал мне историческую справку, я подошел к
маленькому книжному шкафу, где были по сути многочисленные дневники
и журналы наблюдений. Оформленные на высшем уровне и со всеми
подробностями как именно страдал от ритуала тот или иной человек. Я
довольно быстро закрыл один из таких, поняв, что именно читаю. Во
всем этом многообразии пытливых наблюдений была лишь одна махонькая
тетрадка с надписью «удачные варианты».