Естественно, вонь шла из кухни.
Наверное, к счастью. С Шуши сталось бы квартиру поджечь.
Картина Репина «Приплыли»
раскинулась передо мной во всех живописных красках: вонь, дым, гарь
и растрёпанная Шуша в лосинах и коротком топе, который, кажется,
был когда-то белым, мечется, как испуганная собачонка.
– Что происходит? – спросил я,
сдерживая внутренний рёв, что рвался наружу, как активист на
митинге.
Хорошо так получилось, аж самому
понравилось: Шуша с выпученными глазами, и я, сам лорд Спокойствие,
стою, прислонившись к дверному проёму.
Она замерла, икнула. Смешно дёрнулся
хвост на её голове. Как она волосы не сожгла – чудо просто.
Всё понятно без слов, впрочем.
Пыталась сжечь мою элитную кухню, в которой я сам продумал всё до
мелочей, вынес мозг дизайнеру и занудствовал до тех пор, пока здесь
не сделали так, как нравится мне.
И сейчас эта мелкая террористка
пыталась развалить мою ожившую мечту.
Я пошёл на неё. Точнее, к окну. Она
даже не догадалась его открыть.
Шуша попятилась.
– Не подходи ко мне! – взвизгнула
она. – Я не специально!
Ну, собственно, это я уже понял.
Если б она надумала тут напакостить, выглядела бы
злорадно-довольной. Или не рассчитала размаха своего таланта к
разрушению. Но я сомневался, что она настолько испорчена. Как бы я
ни злился.
Она снова сделала это: зажмурила
глаза, втянула голову в плечи и замерла.
Ну, правильно. За такое можно и
прибить. Но как-то жаль её больше, чем поруганный храм моей
души.
Я открыл окно. Свежий воздух приятно
взбодрил.
– Я завтрак хотела приготовить, –
жалко ударилось мне в спину.
– И что ты пыталась… изобразить? –
обернулся я, снова складывая руки на груди.
– Яичницу, – снова смешно дёрнулся
высокий хвост на её голове.
Впору закатить глаза и отшлёпать её,
заразу.
– Как успехи, не спрашиваю, –
ухмыльнулся я и замер, заметив сковородку в мойке. Мою любимую.
Шуша проследила за моим
взглядом.
– Я тебе новую куплю! – выкрикнула
она и вытянула вперёд руки, словно защищаясь.
– Трусов не хватит, – растерял я
своё невозмутимое лордство и превратился в настоящую Бабу-Ягу, у
которой метлу стёрли, пока она спала, и теперь на ступе не полететь
– ценный инструмент для передвижения по воздуху тю-тю.
– Она что, из золота? – пыталась
огрызаться папильонка.
– Из бриллиантов, – пытался я
оценить масштаб бедствия. Это надо на полчаса уснуть, чтобы сжечь
яичницу так, как она. – Ты масло на сковородку хоть добавила.