Поздним вечером, уже в полной темноте сидели мы на черешне и на
ощупь лакомились ягодами. С нами был наш друг Витек. До сих пор не
знаю его фамилии — Витек и Витек, по-другому его никто не называл.
Представьте себе двухметровую гориллу с человеческим лицом, словно
вырубленным из камня — это и будет Витек. Такой медлительный
увалень.
Сидим, значит, едим черешню. И вдруг над крыльцом возле дома
загорается свет. Дерево росло почти вплотную к крыльцу и попадало в
освещенный круг. Прозвучала команда «шухер«, и мы дружно ломанулись
с дерева на дорогу.
Дом, как и, черешня стояли метра на полтора ниже дороги и были
огорожены штакетником. И если мы с Кареном шустро перемахнули забор
и остановились с видом «мы здесь не при чем«, то Витек сначала
замешкался, а потом с жутким шумом сполз с дерева и, не заметив
забор, побежал к нам на дорогу. Просто представьте картину: пустая
дорога, стоим мы с Кареном, а напротив нас Витек с секцией забора в
руках. А следом за ним выходит к дико ржущий мужик, хозяин этого
всего. Я думал, что помру от смеха. Так какое-то время и ржали все
вместе, пока мужик не начал, икая от смеха, говорить. Один только
Витек стоял с серьезным лицом, от чего становилось еще смешнее.
К администрации после воспоминаний о воровстве черешни пришел
прямо веселый. Глава тоже встретил приветливо, что ли. Предложил
попить чего-то типа чая — не знаю, как называется и из чего сделан
напиток, но мне понравился. Чуть кисло-сладкий и бодрит, как
кофе.
Разговор, как и предполагал, шел о том, что я получил в храме за
набранное количество ресурсов. Скрывать было нечего, поэтому
пересказал весь наш диалог с искином. Глава так заинтересовался,
что пока не вытащил из меня все подробности, не отстал.
Пока разговаривали, я осмотрелся в кабинете. Сам он был довольно
посредственный, а вот витраж на одной из стен привлек мое внимание.
За стеклом на полках лежали десятки непонятных вещей. А на одной
был комбинезон создателей. Выглядело как коллекция.
Глава заметил мой заинтересованный взгляд
— Все это я собирал больше двухсот лет, — с чувством гордости
сказал он.
Я удивленно на него посмотрел и непроизвольно произнес:
— Ни хрена себе ты раритет.
Он от такого, в свою очередь, опешил он.
— Сам ты раритет. Если с головой дружишь, то в этом мире будешь
жить, пока не надоест.