- Старший инспектор управления правопорядка Дорс, - представился
он. - Расскажите, как все происходило?
Головин отхлебнул из кружки, которую ему предоставили за счет
заведения.
- Я решил продолжить путешествие, мне нужно на юг, я решил идти
телепортами через столицу
- Понимаю, из нашего угла на юг только если железкой, -
согласился с Головиным следак. - А дальше?
- Дальше нарвался на парочку грабителей…
Рассказ занял больше времени, чем длилось само действо.
Инспектор переспрашивал, уточнял, в общем, делал свою работу. При
этом на столе лежала артефактная коробочка, на которой светился
белый огонек. Наконец, допрос завершился.
- Благодарю, вы ни разу не соврали. Претензий у управления и
короны к вам нет. Счастливого пути, ваша помощь следствию по
разоблачению банды будет отражена в рапорте.
Дорс поднялся и, еще раз прикоснувшись к тулье котелка,
отправился допрашивать Шустрого, который сидел под охраной двух
стражей. Грабитель тоже проморгался, и рожа у него была совсем
печальная.
Головин кивнул, но уходить не спешил. Ему страсть было
интересно, на что себе напоет этот туповатый плаксивый здоровяк. Но
больше всего его порадовали новые документы, с которыми следак
ознакомился, и даже поводил над ними каким-то артефактом в виде
пластинки с рунами и кристаллом красного цвета, запоминающее
устройство, и, наверное, еще и проверяющее подлинность, после чего
вернул ксиву Головину.
Хэг Шустрый пел, и врать у него не получалось, во-первых,
потому, что был туповат, во-вторых, артефактная коробка не
давала.
Инициатором грабежа был вышибала. Дон давно прикинул, что ночью
никто не обратит внимания, если кто-то исчезнет. Он был наводчиком,
давая по переговорнику знать своим подельникам об одиноких
путниках, которые решили продолжить путь. Какие вопросы? Ушел
человек, и ушел. Нет тела, нет дела. Трофеи продавал он же, забирая
себе половину. Исполнителями была парочка, которую успокоил
Головин, они же были могильщиками, тела закапывали в лесу. Двадцать
восемь эпизодов - это гарантированная виселица.
Головин поднялся, натянул перчатки, вернул на место так хорошо
выручивший его цилиндр, прихватил трость и, кивнув следователю,
покинул залу трактира. Дальше слушать хнычущего здоровяка не было
ни сил, ни желания.
- Что ж это делается? - причитал на крыльце трактирщик. - Как же
Дон мог такое сотворить то?