Его заметили, голоса смолкали с каждым шагом, что он
приближался.
- Господин заблудился? - с издевкой поинтересовался вышедший
вперед мужик уголовного вида.
- У господина к тебе дело, - произнес Павел, разглядывая
борзого.
Колоритная персона - ростом метр с кепкой, но крепкий, лет
пятидесяти, щербатая улыбка, кто-то добротно двинул ему в зубы,
выбив передние, башка лысая, одежда чуть чище, чем у остальных,
которые сейчас заканчивают маневр «окружение».
- Гони деньги, богатей. Сумочку оставь, тросточку, плащик, и
вали отсюда, - выдал бугай, зашедший ему за спину. - Так и быть,
больше ничего снимать не будем. Хотя костюм у тебя знатный.
Головин в пол оборота смерил гориллу презрительным взглядом и
снова повернулся к заводиле, похоже, тот был в авторитете, несмотря
на небольшой рост, он тут всем рулил.
- Ты будешь слушать, или мне нужно для этого кровь пустить,
например, говорливому, но тупому здоровяку? Учти, закапывать его
будете сами.
Уверенность в собственных силах остудила местных гопарей.
- Что тебе нужно от Щербатого? - спросил заводила.
- Ты вправду хочешь, чтобы я при всех дело обсуждал?
С минуту гопарь тягался с ним взглядом.
- Пошли, поговорим. Но если меня твое предложение не устроит, ты
отсюда не уйдешь. И не надейся на свою хитрую тросточку, у нас
есть, чем удивить таких, как ты.
- Я учту, - с максимум сарказма произнес Головин, выдав фразу на
совершенно чужом языке, который собеседник вполне понимал.
Щербатый поманил его и пошел в сторону одного из домов. Головин
в два шага догнал его и пристроился на полкорпуса позади.
- ИИ, а я так и буду слышать и говорить тарабарщину?
- Нет, ты потихоньку обучаешься языку. У тебя низкая
восприимчивость, но думаю, при частом общении с аборигенами уже
через пару недель ты будешь вполне сносно понимать их
самостоятельно.
Щербатый распахнул дверь черного хода и поднялся по грязной,
давно не мытой лестнице, правда, предварительно он двумя
выверенными движениями отчистил грязь, налипшую на подошву.
Их путь закончился на третьем этаже в крохотной квартирке, где
жила дородная баба не первой свежести, и не меньше пяти детей.
Глядя на грязь и тесноту Павел уже начал жалеть о затее.
Наконец, их путь закончился в небольшой комнатке, где стояли
кровать, шкаф, стол и два стула. Пинком толкнув один из них
навстречу Головину, щербатый занял второй.