— Так принято, Мари, ты леди, и
я…
— Я не леди, Артур, — печально
улыбнулась я. — Никогда ею не была. Я самая обычная девушка, не
лучше и не хуже сотен тысяч, даже миллионов, таких же. Только не
здесь, а там, — мотнула я головой. — Но ты не можешь этого знать, я
понимаю. И у нас жених с невестой не общаются на «вы». Они
ругаются, мирятся, разговаривают, проводят время вместе, узнают
друг друга. Часто бывает, что осознают, что не подходят друг другу
и не готовы провести вместе остаток жизни. А у нас с тобой не было
возможности что-то понять друг о друге. Ты проявил благородство, я
поддалась ему, как-то даже и не поняла сама ничего.
— И что же дальше? Ты бросаешь
меня?
— Я не знаю. Но знаю точно, что дату
свадьбы ты поспешил выбрать. Мы не готовы к столь серьезному шагу.
Ни я, ни ты, ни твоя семья.
Гресс сидел, сжав зубы, и старался на
меня не смотреть. Сомневаюсь, что он хоть раз в жизни выслушивал
столько всего неоднозначного.
— Артур, — грустно позвала его, — я
не обманывала и не лукавила, принимая твое предложение. И позднее.
Я действительно испытываю к тебе чувства. Но сегодня поняла, что к
браку не готова. И ты тоже. Подумай над этим.
— А если я отменю дату свадьбы,
перестану тебя торопить? Я подожду, раз так надо. Сколько ты хочешь
времени на помолвку? Полгода? Год? Ты примешь назад мой
браслет?
— Не заставляй меня это говорить,
пожалуйста, — тихонечко попросила я. — Не могу я, не хочу и не
готова выходить замуж, становиться мадам, кому-то что-то доказывать
и сражаться за свое достоинство с твоей многочисленной родней. Ведь
твоя мама — это лишь первый звоночек, а там еще толпы Грессов, у
вас большой род. Ты мне нравишься, очень. Но даже ради тебя я не
желаю битвы с кем-то.
— Видишь ли, Маша, — криво улыбнулся
он. — Тебе я просто нравлюсь. А я тебя люблю. И как же мы… — Он
кашлянул. — Я не позволю тебе уволиться и сбежать к демонам. У тебя
контракт. И ты очень нужна здесь нам всем. Мне нужна!
Я печально моргнула. Ну что он от
меня хочет? Не знаю я, что делать. Я хочу пироженку и на ручки, а
не вот это вот все.
— Пирожные в шкафчике, я накрыл
стазисом, — как-то растерянно сказал ректор.
— Я что, думала вслух? — удивилась
я.
— Наверное… — дрогнули уголки губ
Артура. — Я давно тут сижу, а пирожные были к чаю.
Я помолчала, наблюдая за
перемещениями Григория по комнате. Надо его приучать к короткой
форме имени. Чем я вообще думала, выбирая такую длинную кличку?