И вот несется на меня эта гора
мускулов, все три морды кирпичом, с клыков слюна капает, все три
пары глаз горят бешенством, и все три пары рогов воинственно промеж
ушей торчат… Только когти по полу и по стенам скребут, потому что
монстрище, попирая законы физики и силы тяжести, еще и от стен
отталкивается периодически и прыгает. И за нею следом кто-то бежит
и заклятиями, судя по всему, швыряет. И все ближе, ближе…
А у меня на плече сумка с детскими
вещами, в одной руке ребенок, а во второй подаренный магистром
Эррадо черный планер, тот самый, который «Большие планы маэстрины».
Я только и успела быстро посадить Софи у стеночки на пол, сбросить
рядом с ней сумку с вещами и прикрыть их щитом. Заклинание это у
меня слетало уже автоматически в любой ситуации, как только я
спускала малышку с рук.
И вот лучше поэта нашего всея Руси,
великого и незабвенного, и не скажешь: «Они сошлись. Волна и
камень, стихи и проза, лед и
пламень»[1].
Взбешенная и успевшая довести себя до
точки кипения и взрыва попаданка с Земли, которая устала от всего
происходящего вокруг магического и аристократического произвола. И
демоническая тварь, кем бы она там на самом-то деле ни была. Явно
не безобидное «цобачко», раз за ней бегут с убийственными
заклинаниями и пытаются испепелить.
Цобачко гулко взвыло центральной
головой, рыкнуло левой, издало низкочастотный звук правой и рвануло
меня жрать.
— Кранты тебе, тварь неведомая! —
рявкнула озверевшая я и опустила на среднюю голову томик своих
планов.
Я колошматила зверюгу своей черной
книжечкой от всей широты души. Била куда попало, вообще не думая о
том, что творю. Я свою жизнь защищаю и жизнь своего ребенка.
Колотила раз за разом, зверюга получала по башке, одной, другой,
третьей. Она рычала, выла, скулила…
Стоп… Я замедлилась. Точно,
скулит…
Офигевшая монструозина поняла, что
еда против того, чтобы ее жрали. Признала, что я сильнее, припала к
полу на брюхо, вытянула вперед все три головы, скулила, подвывая и
повизгивая. Не будь она такой страшнючей, и правда, как собака.
Хотя, мне кажется, все представители
псовых себя так ведут перед альфой. А сейчас альфа точно я.
Раскрасневшаяся, взбешенная, взмыленная, растрепанная и
запыхавшаяся. И пусть только рыпнется, уничтожу!
Что-то такое зверь прочитал по моему
лицу или эмоциям. Кто их там разберет, эту демоническую фауну,
может, они даже и мысли сканировать умеют, как и разумные двуногие
этого мира. Я сердито сдула с лица прядку, щекотавшую мне нос.
Зверь снова заскулил и принялся возить по полу толстым гладким
хвостом.