- Вот только вы, люди, нас не слушаете, - саркастически
притворно вздохнула Алиса из динамика умного дома, умело имитируя
человеческие эмоции и интонации. – Когда будете вымирать из-за
своего невежества и ослиного упрямства, то вспомните нас, Искинов,
только будет уже поздно.
Я хрюкнул про себя и едва сдержался, чтоб не заржать в голос.
Вот же все-таки интересными получились эти искусственные интеллекты
на базе нейросетей. Если не знать, что это машины, то вполне можно
спутать с реальными людьми. Кто бы мне двадцать лет назад сказал,
что я буду общаться со своим компьютером и искренне ржать над
шутками железяки? Причем шутками вполне остроумными и интересными,
как по мне? И троллит-то, скотина квантовая, тонко так. Практически
на грани открытой насмешки. И при этом не переступая грань за
которой начинается обида на компьютерную стерву.
- Северов, тебе пришло новое сообщение и не смей курить в доме.
И вообще курить. Тебе что врачи говорили? Ты только закончил
принимать последний курс препаратов и прошел несколько конечных
процедур из курса физиотерапии. Хочешь опять лишиться подвижности и
стать прикованным к постели и инвалидному креслу? Я тебя на руках
носить в туалет облегчится не буду. Даже не проси. У меня лапки для
этого не подходящие.
Механическая роботизированная рука на кухне картинно подергалась
и щелкнула трехпалой конечностью, демонстрируя мне всю убогость
устаревшего на поколение бытового манипулятора.
- Ай, отстань душная железяка, - я проворчал почти беззлобно и
выпустил струйку ароматного дыма в предусмотрительно открытую
Алисой форточку. – Кофе без сигареты – это как-то неправильно.
Почти как онанизм – тоже приятно, но чего-то не хватает. Тем более
без неба я и так почти инвалид. Даже в чем-то больший калека, чем
если бы просто не мог ходить самостоятельно. Что там за
сообщение?
Врачи. Я помрачнел, вспоминая период полной неподвижности в
госпитале после аварии. Развод с женой. Инфаркт и смерть отца.
Мгновенно поседевшая мать, так и не оправившаяся от всего
навалившегося и ушедшая вслед за батей всего через год. То, что я
вообще встал на ноги – это было практически чудо. Только
рукотворное.
Надевший меня на капот новенького водородного мустанга паренек
оказался сыном одного охренительно богатого и довольно известного
человека, которому было не нужно скандала вокруг его имени в связи
с наездом пьяного сына на героя страны. И одна из его компаний,
которая как раз и работала в сфере роботизированных протезов для
людей с ограниченными возможностями, нашла выход. Теперь мой
позвоночник представлял из себя смесь морф-композита и остатков
старых нервов. И я ходил. Хреново, но на своих двоих. При этом даже
вполне удовлетворительно справляясь с минимумом разрешенной врачами
физической нагрузки.