– Я вообще-то за тобой, – сказал он.
– А я готова. Пошли?
В кафе было тихо и пустынно. Еле слышно играла за стойкой новинка – ламповый проигрыватель виниловых дисков. Приятели Шурки Бизонова сконструировали эту машинку в восемьдесят девятом году, на общественных началах, и сейчас промышленность вовсю осваивала оказавшуюся популярной технику. Пока получалось медленно, не больше десяти в месяц, но это не удивительно. У молодого и растущего союза племён промышленность не всегда поспевала за конструкторской мыслью. Сказывались отсутствие культуры производства, то есть рабочих приходилось учить на месте, без отрыва от работы. К тому же сталелитейный комбинат в Сталинграде, станкостроительный там же, вышли на проектную мощность лишь полгода назад. Так что почти половину продукции приходилось выпускать малыми партиями, почти «на коленке». Но служба управления старалась. Во всяком случае, так утверждала девушка, сидящая напротив Антона.
– Нет, Моторин, – не пойду я за тебя, – с хитрым смехом помотала она головой. – Мы же сто раз обсуждали.
– Обсуждали, обсуждали, – буркнул молодой человек. – А если ребёнок родится?
– Ну и что? Будем ему родителями.
– А жить он будет с папой или с мамой?
– Ой, Тоха, ну сам посмотри. Ты начальник Электросилы. Мощной артели, между прочим. Кроме того, декан в университете. И то, и другое, прежде всего, ответственность и куча непослушных подчинённых.
– Так уж и непослушных. Нормальные ребята.
– Ты слушай, слушай. Я тоже не под ёлочкой живу. Служба управления, это тебе не пирожки продавать. У нас, между прочим, из десяти практикантов хорошо, если троим закрывают. И в подчинении у меня тоже не олени с енотами. Ну, кроме Никиты Скунса, конечно. Как мы жить-то будем? Ты меня строить, а я тобой командовать?
– Но нам же хорошо…
– Это сейчас хорошо, – прервала его девушка. – Пока встречаемся, общаемся, а живём каждый у себя.
– Ксюша, так в чём вопрос? Переезжай ко мне. Зря я что ли дом строил?
– Нет, Моторин, не перееду. Ты во сне храпишь. Опять же, обленишься в браке, начнёшь носки по углам разбрасывать, посуду немытую на столе оставлять.
– Всё спорите? – к столику подошёл молодой человек в форме жреца и без спроса уселся между влюблёнными. – Чего ты, Ксюха, парня мурыжишь? Он после этих твоих запилов по полдня сам не свой.